Правовой статус потерпевшего в российском уголовном процессе. Потерпевший от преступления уголовно-правовое исследование смирнов алексей леонидович во-вторых, законодатель заменил понятие «имущественный ущерб» на понятие «имущественный вред», так как поня

Усилия, направленные на разработку учения о потерпевшем в уголовном праве, обусловлены практической значимостью. Определение потерпевшего в уголовном праве - не самоцель. Смысл теоретических трудов заключается в поиске и оптимизации возможностей осуществления потерпевшим своих прав и выполнения своих обязанностей. Уяснив, что категория "потерпевший" имеет в том числе и уголовно-правовую природу, необходимо задуматься о функциональной роли потерпевшего в уголовно-правовых отношениях, комплексе его прав и обязанностей, механизме и гарантиях их реализации, т.е. о его уголовно-правовом статусе. Г.О. Петрова пишет, что уголовно-правовой статус дает возможность участвовать в уголовном правоотношении *(299) . Впрочем, категории "субъект, обладающий правовым статусом" и "субъект правоотношения" связаны настолько, что, на наш взгляд, невозможно говорить о первичности одного из них и вторичности (детерминированности) другого.

Рассуждения по поводу статуса потерпевшего в уголовном праве представляют определенную трудность, поскольку уголовный закон не содержит самого понятия потерпевшего, не указывает на его права и обязанности. Вместе с тем потерпевший выступает в уголовном праве как носитель определенного правового интереса в части привлечения к уголовной ответственности и наказания либо, напротив, отказа от уголовного преследования виновного лица, восстановления своих нарушенных прав, возмещения вреда. Соответственно, иные участники уголовных правоотношений имеют определенные обязанности перед потерпевшим. Вступающий во взаимоотношения с иными участниками уголовных правоотношений потерпевший обладает правовым статусом, определяющим его функциональное значение, права и обязанности.

Наука уголовного права также развивает учение о правах субъектов уголовных правоотношений. В этом заслуга В.Г. Смирнова, Н.Н. Полянского, Б.В. Волженкина, Н.А. Огурцова, А.И. Санталова, В.С. Прохорова, Н.М. Кропачева, А.Н. Тарбагаева, Г.О. Петровой, А.С. Михлина и др.

Как уже было отмечено, центральной фигурой уголовного права является человек, на которого направлена предупредительная или репрессивно-принудительная сила уголовного закона. Значимость положения лица, совершившего преступление, подтверждается тем, что исследователи отождествляют его (или его уголовно-правовой статус) с такой ключевой категорией уголовного права, как предмет данной отрасли. Б.Т. Разгильдиев указывает, что предметом уголовного права является человек, воздействуя на которого уголовное право удерживает его от совершения преступления *(300) . По мнению Г.П. Новоселова, предметом уголовно-правового воздействия является статус лица, совершившего преступление *(301) . Правовому положению потерпевшего в уголовном праве еще не дана должная оценка, учение о статусе потерпевшего в этой отрасли права находится в стадии становления.

Очевидно, что правовой статус потерпевшего существует в рамках уголовно-правовых отношений, т.е. является уголовно-правовым статусом субъекта уголовно-правовых отношений. Освещая вопросы статуса того или иного субъекта уголовных правоотношений, авторы, к сожалению, не раскрывают сам термин "уголовно-правовой статус" *(302) . Прежде чем рассуждать об уголовно-правовом статусе потерпевшего, необходимо дать определение уголовно-правового статуса, обозначить его место в системе правовых статусов. Понятие "уголовно-правовой статус" применимо к субъектам уголовного права, прежде всего к физическим лицам, поскольку уголовно-правовой статус - часть конституционного и общегражданского правового статуса личности.

Анализируя понятие уголовно-правового статуса, исследователи опираются на общетеоретическое понимание правового статуса. Таковым рассматриваются "законодательно установленные и взятые в единстве права, свободы и обязанности личности" *(303) .

Г.О. Петрова под уголовно-правовым статусом понимает "такое правовое положение, при котором лицо способно от рождения обладать правом на защиту от преступлений и имеет возможность реализовать это право в любой момент, а также способно нести ответственность за совершенное преступление при наличии вменяемости, возраста, по достижении которого лицо обязано отвечать за совершенное преступление, и других обстоятельств, указанных в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном и иных законах и подзаконных актах" *(304) . Данное определение весьма актуально в свете рассматриваемой проблемы уголовно-правового статуса потерпевшего. Из первой части предложения следует, что автор имеет в виду не только статус лица, подлежащего уголовной ответственности, но и статус лица, чьи права и свободы нарушаются преступлением и, соответственно, требуют защиты.

"Статус правовой (лат. status) - установленное нормами права положение его субъектов, совокупность их прав и обязанностей" *(305) .

"Правовой статус есть признанная Конституцией и законодательством совокупность прав и обязанностей субъектов, а также полномочий государственных органов и должностных лиц, с помощью которых они выполняют свои социальные роли" *(306) .

Н.И. Матузов, внесший значительный вклад в разработку проблемы правового статуса личности, под правовым статусом понимает правовое положение личности в обществе *(307) .

Изучение мнений ученых - специалистов в области теории права позволило сформулировать достаточно четкое, на наш взгляд, определение уголовно-правового статуса. Под таковым в общем виде следует понимать совокупность нормативно закрепленных прав и обязанностей личности, выступающей субъектом уголовных правоотношений, а также полномочия государственных органов и должностных лиц, представляющих сторону государства в данных правоотношениях.

Прежде чем говорить о понятии, содержании и видах правового статуса вообще и уголовно-правового статуса потерпевшего в частности, необходимо уяснить природу исследуемого феномена. Нет оснований сомневаться, что правовой статус принадлежит субъектам права. Проблемным является вопрос о понятии "субъект права" и его отграничении от понятия "субъект правоотношения". В результате изучения научной литературы по вопросам правового статуса мы пришли к выводу: следует говорить о правовом статусе субъектов права и о правовом положении субъектов конкретных правоотношений *(308) . "Если правовой статус (правовое состояние) абстрактного субъекта характеризуется совокупностью нормативно закрепленных прав и обязанностей, то правовое положение (правовое состояние конкретного персонально индивидуализированного лица) определяется как потенциальными обязанностями и правами (обусловлены наличием правоотношений-моделей), так и реальными обязанностями и правами (обусловлены существованием правоотношений-отношений)", - пишет А.Ю. Якимов *(309) . Поэтому, рассуждая о правовом статусе потерпевшего от преступления, мы имеем в виду абстрактное лицо, субъекта, его права и обязанности, предусмотренные законом. В рамках уголовных правоотношений конкретные потерпевшие реализуют свои права и обязанности как субъекты уголовных правоотношений, отдельных их видов; совокупность этих прав и обязанностей составляет правовое положение субъектов. Понятия "уголовно-правовой статус потерпевшего" и "уголовно-правовое положение потерпевшего" не следует рассматривать как противоположные, конкурирующие. Последнее понятие образовано в процессе конкретизации первого.

В теории права проводится классификация правовых статусов. Так, Н.И. Матузов по степени общности выделял конституционный и отраслевой статусы, а внутри отраслей допускал возможность существования внутриотраслевых статусов *(310) . Понятно, что уголовно-правовой статус является отраслевым статусом. Уголовно-правовым статусом обладает личность как субъект уголовных правоотношений. К таким лицам, имеющим правовой статус, можно отнести: лиц, совершивших преступления; лиц, совершивших иные уголовно значимые деяния (малозначительное деяние, акты необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости и пр.); потерпевших от преступления; должностных лиц, представляющих государство. Следовательно, уголовно-правовой статус потерпевшего - внутриотраслевой статус, составная часть уголовно-правового статуса. Уголовно-правовой статус потерпевшего от преступления - это статус субъекта права; он основывается на общеправовом (конституционном) статусе. Выступая участником конкретных правоотношений, потерпевший обладает определенным правовым положением. Каждому виду уголовных правоотношений, субъектом которых является потерпевший, соответствует правовое положение потерпевшего лица. Уголовно-правовой статус потерпевшего есть также конкретизированный вид его общеправового статуса.

Элементы уголовно-правового статуса потерпевшего. Исследуя структуру правового статуса, ученые выделяют его элементы. Правовой статус - категория сложносоставная, поскольку содержит ряд (систему) структурных элементов. Бесспорно утверждение, что обязательными элементами правового статуса являются права и обязанности субъектов *(311) . "Именно права и обязанности составляют ядро правового статуса", - пишет А.В. Малько *(312) . Относительно других элементов (правоспособности, правосубъектности, норм права, принципов, гарантий, правоотношений и пр.) в литературе отсутствует единообразие суждений, авторы вычленяют их большее или меньшее количество.

В Российской Федерации действует ряд "статутных" законов: "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" *(313) , "О Конституционном Суде Российской Федерации" *(314) , "О статусе судей в Российской Федерации" *(315) , "О статусе военнослужащих" *(316) , "Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей" *(317) и др. В перечисленных нормативных актах законодатель прежде всего дает понятие субъекта права ("депутат Совета Федерации", "депутат Государственной Думы", "судьи Конституционного Суда", "судьи", "военнослужащие", "спасатели" и пр.). Далее в качестве элементов статуса законодатель выделяет права (полномочия), гарантии, обязанности, ответственность субъектов.

Элементами уголовно-правового статуса потерпевшего, на наш взгляд, являются:

Уголовно-правовые нормы;

Права потерпевшего;

Обязанности потерпевшего;

Гарантии реализации прав и обязанностей потерпевшего;

Правосубъектность.

Необходимым элементом правового статуса вообще и уголовно-правового статуса потерпевшего от преступления, в частности, является правовая норма, устанавливающая круг прав и обязанностей субъекта правоотношения. П.Е. Кондратов отмечает: "В основе всего правового статуса потерпевшего лежит регламентация его интереса получить защиту (в виде правовых норм (выделено мною. - С.А.) и соответствующих государственных органов) от преступных посягательств" *(318) . Поэтому говорить о том, что потерпевший имеет право без закрепления в законе обязанностей других субъектов, без обеспечения гарантий, значит - выдавать желаемое за действительное, должное - за сущее. По образному выражению Н.И. Матузова, "юридические нормы как бы обрамляют и закрепляют фактический социальный статус, превращая его тем самым в правовой" *(319) . Мы солидарны с авторами, признающими взаимосвязь правоотношения и правовой нормы. Реально существующее общественное отношение лишь тогда приобретает характер (качество) правоотношения, когда оно находит нормативное оформление.

Нормативную базу уголовно-правового статуса потерпевшего составляют нормы уголовного законодательства, основанные на Конституции РФ, общепризнанных принципах и нормах международного права. Конституционные установления относительно статуса потерпевшего могут быть разделены на положения общего порядка (равенство, неотъемлемость прав, приоритет защиты личности и т.д.) и специального порядка, т.е. непосредственно касающиеся прав потерпевшего от преступления. Последние нашли отражение в ст. 52 Конституции РФ, устанавливающей права потерпевших на доступ к правосудию и право на компенсацию причиненного ущерба. Общепризнанные принципы международного права, касающиеся правового статуса потерпевших от преступлений, содержатся во Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. *(320) , в Международном пакте о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. (вступил в силу 23 марта 1976 г.) *(321) .

Значительное место в правовой базе прав потерпевших от преступлений занимает Декларация Генеральной Ассамблеи ООН основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью от 29 ноября 1985 г. N 40/34. Во исполнение данной Декларации Генеральная Ассамблея ООН 24 мая 1989 г. разработала резолюцию 1998/57 "Осуществление Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью". Экономический и Социальный Совет ООН 24 мая 1990 г. принял резолюцию 1990/22 "Жертвы преступлений и злоупотреблений властью". На VIII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, состоявшемся в Гаване 27 августа - 7 сентября 1990 г., сформулирован документ "Меры по борьбе с международным терроризмом", один из трех разделов которого именуется "Защита жертв"; на этом же Конгрессе одобрена резолюция "Защита прав жертв преступлений и злоупотреблений властью".

Совет Европы также нацеливает свою деятельность на защиту прав потерпевших от преступлений. В свете этого приняты: Резолюция от 28 сентября 1977 г. N (77) 27 "О компенсации потерпевшим от преступления", Европейская Конвенция о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений (Страсбург, 1983), Рекомендации относительно положения потерпевшего в рамках уголовного права и процесса (принятые Комитетом Министров Совета Европы на 387 заседании заместителей министров в 1985 г.), Европейский кодекс полицейской этики от 19 сентября 2002 г.

Наиболее значимой для уголовно-правового статуса потерпевшего является Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью от 29 ноября 1985 г., поскольку положения, содержащиеся в ней, относятся к числу общепризнанных принципов и норм международного права в области охраны прав человека. Именно на этот документ ориентировался российский законодатель при оформлении в Конституции РФ прав потерпевшего от преступления (ст. 52) *(322) . На Декларацию 1985 г. ссылается Конституционный Суд РФ (Определение КС РФ от 18 января 2005 г. N 131-О по запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности части восьмой статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) *(323) . Таким образом, правотворческой и правоприменительной базой статуса потерпевшего в уголовном праве являются общепризнанные принципы и нормы международного права, ориентированные на них Конституция РФ и национальное законодательство.

На межотраслевом уровне статус потерпевшего определяется нормами кодифицированного законодательства (УК РФ, УПК РФ, ГК РФ, ГПК РФ, КоАП РФ), а также Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (в редакции федеральных конституционных законов от 15 декабря 2001 г. N 5-ФКЗ; от 4 июля 2003 г. N 3-ФКЗ; от 5 апреля 2005 г. N 3-ФКЗ) *(324) , Федеральным законом от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом" (в редакции федеральных законов от 7 августа 2000 г. N 122-ФЗ; от 21 ноября 2002 г. N 144-ФЗ; от 30 июня 2003 г. N 86-ФЗ; от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ) *(325) , Законом о защите потерпевших, нормативными актами субъектов Федерации, актами Президента РФ, актами Правительства РФ, ведомственными нормативными актами.

Как было сказано выше, категория "потерпевший" имеет комплексный характер, т.е. включает положения уголовного, уголовно-процессуального, гражданского, гражданско-процессуального и иного законодательства. В связи с этим можно сказать, что статус потерпевшего от преступления также носит комплексный характер, элементы которого содержатся в нормах различных отраслей права, нормативных актах различного уровня. Уголовно-правовой статус потерпевшего, таким образом, есть компонент общего, родового понятия - статуса потерпевшего от преступления, который базируется на конституционном статусе.

Концептуальную направленность уголовно-правовому статусу обеспечивают принципы уголовного законодательства. Н.И. Матузов подчеркивает значимость принципов для правового положения личности. Однако принципы как структурный элемент правового статуса личности ученым не рассматриваются, поскольку они характеризуют правовой статус "главным образом, с внешней стороны, указывая на его предпосылки, исходные начала, условия, взаимосвязи с другими социальными и политическими явлениями. Это то, на чем основывается правовой статус личности, обеспечивает его прочность и стабильность, разумность и справедливость" *(326) .

Анализ законов, носящих "статутный" характер, показывает, что положения, которые не могут быть названы иначе как принципы, рассматриваются в качестве элементов правового статуса субъектов права. Так, гл. II Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" называется "Статус судьи Конституционного Суда Российской Федерации" и содержит нормы, закрепляющие такие принципиальные для статуса судей категории, как независимость, несменяемость и пр.

Поскольку принципы уголовного права нормативно закреплены (ст. 3-7 УК), они органично вошли в нормативную базу уголовно-правового статуса потерпевшего. Впрочем, нельзя не заметить преобладающую "репрессивную" направленность принципов: они, в основном, касаются уголовной ответственности или наказания лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом. Так, например, справедливость (ст. 6 УК РФ), по мнению А.И. Бойко, трактуется в основном своем значении как индивидуализация ответственности преступника и не согласуется с интересами криминальных жертв *(327) . В этом отношении УПК РФ 2001 г. можно назвать более прогрессивным. Глава 2 УПК РФ "Принципы уголовного судопроизводства" содержит концептуально важные положения, ориентированные на положение осужденного. Так, ч. 1 ст. 6 УПК РФ назначением уголовного судопроизводства провозглашает защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; ст. 9 УПК РФ запрещает по отношению к участникам судопроизводства действия и решения, унижающие их честь и достоинство; ст. 11 УПК РФ направлена на обеспечение охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве и т.д.

Причину существенной пробельности уголовного закона в части принципиальных положений, учитывающих интересы потерпевшего, следует искать в неурегулированности статуса потерпевшего от преступления, недостаточном внимании государства к этой фигуре. Вместе с тем принципы уголовного законодательства являются важной составляющей правового статуса потерпевшего. Нормы-принципы должны воплощать те требования общества к законодателю, правоприменителю, к поведению граждан *(328) , в которых фиксируется правовое положение потерпевшего, его место в уголовном праве, определяются основные черты самой категории "потерпевший от преступления", базисные положения, из которых вытекают права и обязанности потерпевшего в уголовном праве. Принципы уголовного права, содержащиеся в ст. 3-7 УК РФ, должны отвечать указанным требованиям.

Итак, мы установили, что потерпевшим в уголовном праве является субъект, которому вред причинен преступлением. Согласно ст. 3 УК РФ, закрепляющей принцип законности, преступность деяния определяется уголовным законом РФ. Связь статуса потерпевшего с принципом законности очевидна. Норма-принцип определяет формальный признак (противоправность) того события, которое причиняет вред лицу. Таковым является преступление, и только оно. С данным принципом связан сущностный признак потерпевшего - причинение ему вреда именно преступным деянием или создание угрозы причинения вреда. Статус потерпевшего основывается на принципе законности, так как его правовой интерес направлен на то, чтобы его нарушенные права были защищены в соответствии с уголовным законом; потерпевший реализует свои права, которые предусмотрены этим законом.

Принцип равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ) сформулирован несколько односторонне: он обращен к лицам, совершившим преступление. Лица, пострадавшие от преступления, также имеют равные с виновным права в защите своих интересов. Социальная справедливость проявляется не только в положении "равным за равное", но и в балансе защиты интересов виновых и потерпевших. Принцип равенства перед законом должен содержать положение, согласно которому права всех граждан уголовным законом защищаются в равной степени. Это положение восходит к международным нормам. Статья 26 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г., постановляет: "Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона". Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью от 29 ноября 1985 г. устанавливает, что положения, содержащиеся в Декларации, применимы ко всем лицам без каких-либо различий, независимо от расы, цвета кожи, пола, возраста, языка, вероисповедания, национальности, политических или иных взглядов, культурных убеждений или практики, имущественного, сословного или семейного положения, этнического или социального происхождения и нетрудоспособности. Как подчеркивает Н.Ф. Кузнецова, толкование текста ст. 4 УК РФ должно быть расширительным, в число его адресатов включаются не только законодатель и правоприменитель, но и граждане (прежде всего лица, совершившие преступления и потерпевшие от преступлений) *(329) . Корректировка ст. 4 УК РФ, на наш взгляд, должна заключаться именно в провозглашении равенства защиты всех потерпевших от преступлений. "Уголовный закон обеспечивает защиту прав всех потерпевших от преступлений вне зависимости от их гражданства, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, принадлежности к социальной группе, происхождения, а также организационной формы и иных обстоятельств", - так можно было бы сформулировать ч. 2 ст. 4 УК РФ.

Справедливость назначенного наказания - показатель баланса интересов государства, виновного и потерпевшего. Принцип справедливости наказания, как уже отмечалось, обращен к виновному и правоприменителю. С правами потерпевшего принцип справедливости, на наш взгляд, связан через ч. 2 ст. 43 УК РФ, закрепляющую восстановление социальной справедливости целью наказания. Восстановление социальной справедливости - многоаспектная философская, этическая, правовая категория, оцениваемая с позиции государства, общества, виновного и потерпевшего. По мнению М.Н. Становского, социальная справедливость с точки зрения потерпевшего заключается: "1) в назначении осужденному наказания в соответствии с законом и с учетом тяжести содеянного и его последствий; 2) в возмещении в полном объеме материального ущерба, причиненного преступлением, и 3) в компенсации морального вреда в соответствии с правилами ст. 151 ГК РФ" *(330) . Статья 6 УК РФ фиксирует лишь одну из трех составляющих справедливого наказания, а именно - соразмерность уголовно-правового воздействия государства содеянному.

Восстановление социальной справедливости следует рассматривать в широком и узком значении. В первом случае речь идет о восстановлении в первоначальном состоянии объекта преступления, того общественного отношения, которому преступлением был причинен вред. Такой подход нельзя осуществлять механистически. Если преступление нарушает права потерпевшего - правообладателя социальных благ, то уголовно-правовое воздействие направлено на ограничение и лишение благ, принадлежащих виновному лицу. Объем данных ограничений определяет меру наказания. Чем более ценные права затрагивает преступление, чем ощутимее вред от него, тем более суровым должно быть государственное правовое воздействие.

Восстановление социальной справедливости применительно к потерпевшему как субъекту общественных отношений, нарушенных преступлением, означает, что уголовно-правовые отношения, порожденные фактом совершения преступления, являются закономерным результатом совершения преступления. Уголовно-правовое воздействие на преступника, несомненно, отрицательное в его субъективной оценке, уравновешивает вред, причиненный общественным отношениям, частью которых является потерпевший. Равновесие достигается путем привлечения виновного к уголовной ответственности и назначением ему адекватного наказания. Определяя отрицательную государственную оценку преступления и преступника как признак уголовного наказания, А.Ф. Мицкевич высказал следующую идею: "В объектах составов преступлений выражаются те ценности, те идеальные образования, с которыми производится сопоставление (сравнение) совершенных преступлений и лиц, их совершивших... Иначе говоря, уголовное наказание как оценка совершенного преступления позволяет продемонстрировать степень несовпадения, противоречия преступления с соответствующей ценностью - охраняемым общественным отношением" *(331) . Отсюда - чем более разительно это несовпадение, тем суровее будет наказание. В этом видится восстановление социальной справедливости по отношению к потерпевшему в широком смысле.

Принцип гуманизма (ст. 7 УК РФ). Н.Ф. Кузнецова отмечает дуализм данного принципа. По ее выражению, одна сторона принципа гуманизма обращена к потерпевшему от преступления, другая - к субъекту преступления. Весьма важным является акцент, поставленный автором: обе стороны принципа гуманизма взаимосвязаны. "Неоправданный либерализм в наказаниях оборачивается негуманностью в отношении потерпевших от преступлений граждан", - справедливо подчеркивает Н.Ф. Кузнецова *(332) . Соотношение двух аспектов в принципе гуманизма (подход к человеку как к объекту и уголовно-правовой охраны, и уголовно-правового воздействия) видит В.В. Мальцев, который пишет: "Именно содержание гуманистических воззрений общества и государства обусловливают степень гуманного отношения к потерпевшим, так и меру милосердия, человеческого отношения к преступникам" *(333) . Здесь трудно не уловить взаимозависимость указанных аспектов, которые в самом деле являются двумя сторонами одной медали. Автор предлагает формулировку ч. 1 ст. 7 УК РФ, которая как нельзя лучше отражала бы гуманистическую и социальную направленность отечественного уголовного законодательства: "Уголовное законодательство и суды Российской Федерации обеспечивают охрану гуманистических основ гражданского общества и социального государства в России, приоритетную защиту прав и свобод человека и гражданина" *(334) . Данная редакция импонирует нам еще и тем, что в нее вполне вписывается предложенное нами видение потерпевшего от преступления как субъекта общественных отношений, охраняемых уголовным законом (личность, общество, государство, человечество).

Объемное видение идеи гуманизма уголовного закона дало основание Т.В. Кленовой утверждать, что "в первую очередь принцип гуманизма в уголовно-правовом аспекте определен применительно к охраняемым общественным отношениям, как гарантирующий права потерпевших от преступлений" *(335) . Подобное прочтение принципа гуманизма мы находим и у В.Д. Филимонова. По мнению автора, гуманное отношение к потерпевшему достигается установлением уголовной ответственности за действия, посягающие на безопасность человека; дифференциацией уголовной ответственности в соответствии с характером и степенью общественной опасности совершенного преступления, а, следовательно, и в соответствии с причиненным потерпевшему ущербом; стимулированием положительного посткриминального поведения по отношению к потерпевшим (п. "и", "к" ч. 1 ст. 61; ст. 76 УК РФ) *(336) .

О защите и восстановлении прав потерпевшего как об одном из принципиальных положений уголовного закона пишет Н.И. Коржанский. "Принцип полного возмещения причиненного преступлением вреда является выражением, частичной реализацией новой концепции уголовного закона - концепции защиты, замены карающей функции функцией восстановления нарушенных прав, свобод, интересов личности, - отмечает Н.И. Коржанский. - Принцип полного возмещения причиненного преступлением вреда в наибольшей мере соответствует правовому законодательству, законодательству правового общества" *(337) . Ученый предложил формулировку принципа о полном возмещении вреда, причиненного преступлением: "Независимо от вида и меры назначенного судом наказания, лицо, совершившее преступление, обязано возместить причиненный этим преступлением вред в полном объеме, а также все расходы на производство дознания, следствия и суда" *(338) .

Таким образом, принципы уголовного законодательства, закрепленные в ст. 3-7 УК РФ, являются отправными началами, лежащими в основе уголовно-правового статуса потерпевшего. Вместе с тем очевидна необходимость их законодательной корректировки с учетом положений о правах потерпевших от преступлений.

Правосубъектность потерпевшего как элемент его уголовно-правового статуса выражается в способности (возможности) выступать в качестве субъекта прав и обязанностей. Права принадлежат потерпевшим безотносительно к их субъективным признакам. В некоторых случаях потерпевшие неспособны самостоятельно осуществлять свои права. Так, например, примирение с виновным может осуществить лишь дееспособное лицо. При отсутствии правосубъектности потерпевшего от его имени действует законный представитель. Определяя значение правосубъектности, авторы называют ее "буферной" конструкцией между статусом субъекта права и субъекта правоотношения, которая отражает состав юридических фактов, наличие которых позволяет конкретному лицу выступить в качестве обладателя соответствующего правового положения *(339) .

Правосубъектность, на наш взгляд, является неотъемлемым элементом уголовно-правового статуса потерпевшего от преступления, элементом, указывающим на то, что потерпевший может выступать субъектом уголовных правоотношений, и самостоятельно либо через представителя реализовывать свои права и выполнять обязанности по отношению к иным субъектам правоотношений.

Права в структуре правового статуса - "это формально-определенные, юридически гарантированные возможности пользоваться социальными благами, официальная мера возможного поведения человека в государственно-организованном обществе" *(340) . С учетом положений общей теории права можно сделать вывод, что права потерпевшего как субъекта уголовных правоотношений являются частью объективного права, т.е. определенной разновидностью правовых норм в рамках системы действующего права и одновременно - это субъективные права, поскольку они принадлежат потерпевшему как субъекту права. Субъективные права потерпевшего есть те конкретные правомочия, которые возникают у него, как у индивидуально-определенного субъекта права, на основе норм объективного права; это те юридические возможности конкретного потерпевшего, которые непосредственно вытекают из общих, абстрактных правил поведения, установленных законодателем *(341) .

Как было отмечено выше, потерпевший - понятие комплексное, объединяющее положения конституционного, уголовного, уголовно-процессуального права. Отсюда и статус потерпевшего следует рассматривать как комплексное явление, слагающееся из ряда элементов, относящихся к различным отраслям права. К таким элементам относятся и права потерпевшего. Говоря о содержании уголовно-правового статуса потерпевшего, важно выделить зафиксированные уголовным законом права, которыми потерпевший обладает как участник уголовно-правовых отношений. На сегодняшний момент уголовный закон наделяет потерпевшего правом:

Примириться с виновным (ст. 76 УК РФ);

Согласиться или отказаться от уголовного преследования виновного, совершившего общественно опасное деяние, предусмотренное ст. 201-204 УК РФ, причинившее вред коммерческой организации.

Обязанности потерпевшего - это установленные и гарантированные государством требования к поведению субъектов уголовно-правовых отношений, официальная мера должного поведения. Важно, чтобы между правами и обязанностями потерпевшего как субъекта уголовных правоотношений сохранялся баланс. Обязанности потерпевшего являются отражением прав иных субъектов уголовных правоотношений - государства и лица, совершившего преступление. Поэтому можно говорить о взаимосвязи прав и обязанностей между собой.

В теории права выделяют три варианта поведения обязанного субъекта: 1) обязанность лица совершать собственные активные действия; 2) обязанность его пассивного поведения; 3) обязанность претерпеть меры государственного принуждения. В силу специфики правового статуса потерпевшего, третий вариант поведения при исполнении им юридических обязанностей, скорее всего, невозможен. И поскольку юридическая ответственность связана с противоправным поведением, мы не включаем ее в структуру уголовно-правового статуса потерпевшего. Нарушение потерпевшим прав других субъектов, например, путем самоуправства, переводит его из категории лиц, чьи права нарушены, в категорию лиц, нарушающих чужие права, т.е. субъекта с иным правовым статусом. Обязанности, которые лежат на потерпевшем как на субъекте уголовных правоотношений, выполняются им добровольно, без воздействия государственного принуждения.

Обязанности являются неотъемлемым элементом правового статуса потерпевшего. Основная его обязанность, на наш взгляд, состоит в соблюдении им уголовного закона в процессе реализации своих прав. Примиряясь с виновным, потерпевший не должен высказывать чрезмерные требования по возмещению ему вреда. После состоявшегося акта примирения (ст. 76 УК РФ), а также после отказа от уголовного преследования (примечание 2 к ст. 201), потерпевший не должен поднимать вопрос о привлечении лица к уголовной ответственности.

Права потерпевшего, а также возможность выполнения им субъективных обязанностей должны быть не только провозглашены, но и обеспечены, гарантированы государством. Н.И. Матузов определяет такие гарантии как "принципы, либо предпосылки правового статуса, которые, безусловно, характеризуют положение личности в обществе, пронизывают данные понятия..." *(342) . Однако автор не рассматривает гарантии в качестве структурного элемента правового статуса. Гарантии, отмечается в другом исследовании, - это "совокупность факторов, условий, принципов, обеспечивающих эффективную реализацию прав и свобод человека..." *(343) . Л.Д. Воеводин утверждает: "Права, свободы и обязанности человека и гражданина - ничто без гарантий, способных реализовать их" *(344) , и однозначно причисляет гарантии к числу структурных элементов правового статуса.

Анализ перечисленных выше законов, устанавливающих положения о статусах ряда субъектов, показывает, что законодатель включает гарантии как составную часть (элемент) правового статуса. Так, преамбула Федерального закона от 8 мая 1994 г. "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" гласит: "Настоящий федеральный закон определяет права, обязанности и ответственность члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, их помощников, предусматривает основные правовые и социальные гарантии (выделено мною. - С.А.) при осуществлении ими своих полномочий". Гарантии реализации прав и обязанностей потерпевшего не могут быть исключены из структуры его уголовно-правового статуса.

С учетом вышеизложенного сформулируем понятие уголовно-правового статуса потерпевшего от преступления.

Уголовно-правовой статус потерпевшего - это основанное на общепризнанных нормах и принципах международного права, гарантированное Конституцией РФ и обеспечиваемое правовыми актами правовое положение потерпевшего, которое состоит в возможности и гарантированности реализации им своих прав и обязанностей в рамках уголовных правоотношений.

Подводя итоги рассуждениям об уголовно-правовом статусе потерпевшего, его содержании, можно сказать следующее.

1. Уголовный закон рассматривает потерпевшего участником уголовно-правовых отношений, в связи с чем потерпевший наделен рядом прав и обязанностей.

2. Наличие прав потерпевшего, которым корреспондируют обязанности иных субъектов уголовно-правовых отношений, его специфическая роль в них позволяет утверждать о существовании такой уголовно-правовой категории, как уголовно-правовой статус потерпевшего.

3. Понятие уголовно-правового статуса потерпевшего базируется на основных положениях теории права о правовом статусе. Уголовно-правовой статус потерпевшего - это основанное на общепризнанных принципах и нормах международного законодательства, соответствующей им Конституции РФ и национальном законодательстве России правовое положение потерпевшего (физического или юридического лица), содержание которого обусловливает возможность и гарантированность реализации потерпевшим своих прав и обязанностей в рамках уголовных правоотношений.

4. Структура уголовно-правового статуса потерпевшего включает ряд элементов:

Нормы уголовного закона;

Принципы уголовного законодательства;

Права потерпевших;

Обязанности потерпевших;

Правосубъектость потерпевших;

Гарантии реализации прав и обязанностей.

"Налоги" (газета), 2010, N 41

В российском законодательстве понятие потерпевшего рассматривается как в материальном, так и процессуальном смысле. О несовпадении содержания указанного понятия и о разных его функциональных назначениях можно судить из анализа ряда норм УК РФ и УПК РФ.

Факт реального преступного деяния порождает потерпевшего в материально-правовом понимании. Уголовно-правовая природа этого понятия обусловлена причинением преступным деянием определенного вреда конкретному лицу. Такое понимание потерпевшего позволяет определить его уголовно-правовой статус, который включает в себя его субъективное право на восстановление того правового положения, в котором он находился до совершения преступления, а также ряд других прав.

Материально-правовое определение потерпевшего отчасти конкретизируется в содержании ч. 1 ст. 42 УПК, где говорится, что потерпевшим, во-первых, является физическое лицо, которому преступлением причинен вред. При этом вред должен быть причинен преступлением непосредственно. В УК в качестве результата посягательства, наряду с категорией "вред", употребляются такие понятия, как "ущерб", "нарушения прав законных интересов" и разного рода нежелательные "последствия". Во-вторых, в ст. 42 УПК дается ограниченный перечень видов вреда, причинение которого дает основания считать лицо потерпевшим. Кроме того, следуя смыслу ч. 1 ст. 42 УПК, речь в ней ведется о реальном причинении вреда потерпевшему. Однако уголовное законодательство берет под защиту не только лицо, в отношении которого было совершено оконченное преступление, но и лицо, в отношении которого было совершено покушение, поскольку в данном случае причинение вреда не исключается. Например , субъект, имея умысел на убийство другого лица, по независящим от него обстоятельствам не доводит его до конца, и смерть не наступает, но вред лицу все же был бы причинен (в зависимости от наступивших последствий - тяжкий, средней тяжести). То есть уголовно-правовое понятие потерпевшего предусматривает реальное и потенциальное причинение вреда.

Представляется, что интересы таких лиц должны быть защищены также уголовно-процессуальными нормами, предполагающими, по мнению отдельных авторов, возможность признания потерпевшим лица, которому преступлением причинен или мог быть причинен определенный вред, т.е. существовала лишь угроза его причинения <1>. Такой подход видится вполне обоснованным, поскольку интерес потерпевшего в данном случае очевиден - доказать, что преступление было совершено, что этим преступлением ему был причинен тот или иной вред. И понятны опасения пострадавшего. В случае если виновный избежит уголовной ответственности, то покушение может быть повторено. То есть пострадавшее лицо должно иметь право на активное участие в изобличении и наказании виновного. Подобные предложения отчасти заслужили внимание законодателя. Так, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. N 16 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" признание потерпевшим должно производиться и по делам о приготовлении к преступлению или покушении на совершение преступления. Такая позиция является логичной, поскольку в ином случае, как отмечается в литературе, это означало бы исключение возможности возбуждения дел частно-публичного обвинения при неоконченном преступлении и, следовательно, возможности уголовного преследования виновных лиц по данной категории дел <2>.

<1> Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. С. 10; Божьев В.П. Потерпевший в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ...к. ю. н. М., 1963. С. 16.
<2> Мотовиловкер Я.О. Понятие потерпевшего в советском уголовном процессе // Правоведение. 1969. N 3. С. 123.

Процессуальная природа института потерпевшего, наряду с указанными материальными признаками (совершение в отношении лица преступного деяния и причинение непосредственно этим деянием определенного вреда), характеризуется дополнительными элементами. К таковым относится, во-первых, необходимость выяснения материальных признаков, а во-вторых, прохождения определенной процессуальной процедуры, которая оформляется в форме решения компетентного государственного органа (постановлением дознавателя, следователя или суда).

Что касается процесса установления уголовно-правовых оснований признания лица потерпевшим, то здесь следует отметить следующее. Возбужденное уголовное дело еще не означает, что пострадавшее от преступления лицо автоматически становится участником процессуальных отношений. Основанием для признания лица потерпевшим является выяснение в процессе предварительного следствия следующего минимума обстоятельств: факта преступного деяния, непосредственности причинения этим деянием вреда конкретному лицу, причинно-следственной связи между деянием и причинением вреда. Естественно, что на начальном этапе расследования представляется затруднительным дать исчерпывающую характеристику указанным материально-правовым элементам. Следует согласиться, что на данной стадии можно говорить, в частности, о составе преступления не как о реальном, а лишь как о предполагаемом факте, который требует дальнейшего подтверждения в ходе уголовного судопроизводства <3>. Поэтому неслучайно законодатель в ч. 2 ст. 140 УПК в качестве основания для возбуждения уголовного дела указывает на наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Все доказательства элементов события преступления устанавливаются уже в ходе предварительного расследования, что характеризует его как познавательный процесс. Окончательный же вывод о данных обстоятельствах отражается в приговоре суда.

<3> Разгильдиев Б.Т. Деяние, содержащие признаки преступления, и его уголовно-правовое значение // Государство и право. 1990. N 4. С. 67.

Касательно официального перехода пострадавшего от преступления лица в статус потерпевшего в ч. 1 ст. 42 УПК мы сталкиваемся с категоричной уголовно-правовой формулировкой, свидетельствующей о необходимости (для указанной процедуры) существования уже признанного факта причинения преступлением вреда на стадии предварительного следствия. В первом предложении указанной статьи говорится, что потерпевшим является (о признании лица потерпевшим, т.е. о потерпевшем в процессуальном смысле, речь идет уже далее по тексту) физическое лицо, которому преступлением причинен вред <4>. Представляется, что подобная материальная трактовка не вполне органично вписывается в содержание уголовного судопроизводства как процесса установления истины, которая находит окончательное выражение лишь в приговоре суда. До указанного процессуального момента можно вести речь лишь о наличии у органов предварительного расследования достаточного количества данных для принятия обоснованного и мотивированного решения по указанному вопросу (ч. 4 ст. 7 УПК), но не как об официальном признании факта причинения вреда. Как справедливо отмечалось в литературе: "допущение потерпевшего к делу означает лишь признание за ним определенных процессуальных прав, а не признание установленным факта причинения ему вреда... Признание факта причинения вреда возможно лишь в приговоре суда" <5>.

<4> В этом плане представляется более удачной конструкция ст. 53 УПК РСФСР, не содержащая уголовно-правовой трактовки понятия потерпевшего и ориентированная больше на процессуальную составляющую указанного понятия, а именно на признание лица потерпевшим.
<5> Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М.: Госюриздат, 1961. С. 246.

На практике буквальное следование анализируемой норме закона выливается в необоснованное затягивание процедуры признания лица потерпевшим. В этом плане заслуживают внимания высказывания отдельных авторов о необходимости уточнения процессуального понятия потерпевшего, под которым следует понимать лицо, в отношении которого имеются достаточные данные, дающие основания считать, что ему преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред <6>. Естественно, что определение момента принятия такого решения будет зависеть от обстоятельств конкретного уголовного дела. Но медлить с ним нельзя, так как это ущемляет права потерпевшего и отрицательно сказывается на качестве следствия. В связи с этим, на наш взгляд, ч. 1 ст. 42 УПК необходимо изложить в менее категоричной редакции, заменив материально-правовую составляющую понятия потерпевшего на процессуальную: "Потерпевшим признается физическое лицо при наличии достаточных данных полагать, что преступлением ему причинен физический, имущественный, моральный вред...".

<6> Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. С. 10; Стремовский В.А. Участники предварительного следствия в советском уголовном процессе. Изд-во Ростовского университета, 1966. С. 203 - 204.

Как уже нами было отмечено, в уголовном судопроизводстве признание лица потерпевшим связано с соблюдением надлежаще оформленного процессуального порядка, в результате которого лицо формально приобретает статус потерпевшего от преступления (ст. 42 УПК). С данного момента оно наделяется соответствующими правами и обязанностями, т.е. становится субъектом уголовно-процессуальных правоотношений.

Однако сам факт вовлечения лица, пострадавшего от преступления, в уголовный процесс имеет место на более ранних стадиях.

В гл. 19 УПК законодатель указывает на существование такого субъекта, как заявитель, и наделяет его определенными правами и обязанностями. При этом в ряде норм проводится различие между просто заявителем и заявителем - пострадавшим от преступления. Так, следуя смыслу ст. ст. 20, 147 УПК, факт возбуждения уголовного дела связан не просто с заявлением любого лица, а с волеизъявлением лица, которое предполагает, что ему причинен вред преступным деянием. Согласно ст. 2 Федерального закона N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" меры государственной защиты могут быть применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя , очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления. Таким образом, законодатель дифференцирует заявителей на обычных граждан и пострадавших, используя такой материальный признак, как совершение в отношении последних преступного деяния <7>.

<7> Например , в п. 10 ст. 6 УПК Республики Беларусь законодатель официально дифференцирует заявителей на лиц, обратившихся в суд или орган уголовного преследования в порядке, установленном настоящим Кодексом, за защитой своего действительного или предполагаемого права либо сообщивших об известном им готовящемся, совершаемом или совершенном общественно опасном деянии, предусмотренном уголовным законом.

Однако пострадавший от преступления, по заявлению которого было возбуждено уголовное дело, еще не является участником уголовного судопроизводства и, следовательно, не может рассчитывать на полноценную реализацию своих интересов. Представляется, что лицо, пострадавшее от преступления и обратившееся за помощью в правоохранительные органы, имеет право на должное внимание со стороны государства. Такой подход согласуется с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утв. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. 40/34). Согласно последней лица, которым в результате преступного деяния причинен ущерб, включая телесные повреждения или моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п. 4). Однако, как отмечается в литературе, "пострадавшему от преступления не только не предоставлено право ходатайствовать о признании себя потерпевшим по уголовному делу, но и следователю не вменено в обязанность разъяснять этому лицу, в связи с чем и при каких условиях он может и должно быть признано потерпевшим" <8>. Согласно ст. 123 УПК законодатель лишь косвенно допускает право указанного лица на обжалование действий (бездействия) и решений уполномоченных на то органов и должностных лиц в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают его интересы. В данном случае пострадавший относится к категории "иных лиц" в уголовном судопроизводстве, т.е. фактически его статус остается неопределенным.

<8> Баев М.О., Баев О.Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Прокурорская тактика. Адвокатская тактика: Научно-практическое пособие. М.: Экзамен, 2005. С. 277.

Как свидетельствует обобщение правоприменительной практики, в большинстве случаев до вынесения постановления о признании лица потерпевшим пострадавший выступает в уголовном процессе в качестве свидетеля со всеми вытекающими из статуса данного участника процесса полномочиями. Представляется, что подобный подход не в полной мере способствует реализации интересов и прав жертвы преступления. На наш взгляд, в уголовно-процессуальном законодательстве должно найти отражение понятие "пострадавший", поскольку оно является родовым по отношению к понятию "потерпевший" и определяет статус лица с момента обращения в правоохранительные органы и до формального его признания с их стороны в качестве участника уголовного судопроизводства. Именно на данном отрезке пострадавшие чувствуют себя наиболее уязвимыми и бесправными в процессуальном отношении лицами. Как показали наши исследования, почти 30% случаев попыток оказать давление на жертву преступления имели место именно на данном этапе.

Следует признать, что меры государственной защиты согласно Федеральному закону N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства", применимы и к заявителю - пострадавшему от преступления лицу. Однако здесь мы сталкиваемся с примером гипертрофированности публичных начал уголовного судопроизводства. Государство признает ценность пострадавшего, но исключительно как важного источника информации о преступном событии, не наделяя его при этом никакими правами. То есть пострадавший может быть защищен, но не может самостоятельно защищаться. Как констатируется в специальном Докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации "Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений", в российском законодательстве имеется временной период между моментом совершения в отношении лица преступления, которым ему причинен вред, и моментом признания его потерпевшим. В этот период пострадавшее от преступления лицо рассматривается в качестве заявителя, что нарушает его права на получение информации о ходе рассмотрения поданного заявления, результатов предварительного расследования, на представление доказательства в подтверждение своего заявления о преступлении, на выдвижение требования о признании потерпевшим и др. <9>.

<9> Российская газета от 04.06.2008.

Представляется, что обеспечение скорейшего доступа жертвы преступления к правосудию должно сопровождаться устранением указанных выше пробелов в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. В этом плане видится положительным опыт составления Модельного УПК стран СНГ, разработчики которого в ст. 89 указывали, что "пострадавшим считается всякое лицо, физическое или юридическое, которое подало органу дознания, суду, прокурору, следователю, дознавателю жалобу на причинение ему запрещенным уголовным законом деянием морального, физического или имущественного вреда, на подготовку к совершению или попытку совершить в отношении его запрещенное уголовным законом деяние". Такой подход позволяет отграничивать пострадавшего от иных лиц уголовного процесса и определить его официальный статус.

На наш взгляд, подобный опыт должен найти положительное отражение в современном законодательстве. При этом пострадавший должен иметь право: на немедленную регистрацию его заявления, незамедлительное рассмотрение его жалобы и разрешение ее органом, ведущим уголовный процесс, на представление доказательств в подтверждение своего заявления, на выдвижение требования о признании его потерпевшим и др. Необходимость наделения пострадавшего лица указанными полномочиями вытекает из общепризнанных принципов и норм международного права в области прав и свобод человека и гражданина. Так, согласно Рекомендации Комитета министров от 28 июня 1985 г. N R (85) 11 о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса необходимо учитывать запросы пострадавшего на всех стадиях уголовного процесса. Не исключением является и стадия возбуждения уголовного дела.

Таким образом, в целях устранения путаницы терминологии, допускаемой в настоящее время в материальном и процессуальном праве по отношению к категории "потерпевший", необходимо четко дифференцировать процессуальное понятие "потерпевший" на понятия "заявитель", "пострадавший" и собственно "потерпевший".

Однако включение в УПК фигуры пострадавшего позволит лишь нормативно заполнить тот вакуум, в котором пребывает в настоящее время жертва преступного посягательства до наделения ее статусом потерпевшего. Такой подход не решает всей проблемы касательно потерпевшего в уголовном судопроизводстве, поскольку нормативное закрепление и применение норм - разные вещи. Переход из статуса заявителя-пострадавшего в статус потерпевшего сопровождается вынесением уполномоченным на то должностным лицом процессуального решения, момент принятия которого связан с внутренним убеждением данного лица.

Согласно ст. 52 Конституции РФ государство обеспечивает потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Однако согласно ст. 42 УПК такой доступ пострадавших от преступлений лиц к правосудию всецело зависит от волеизъявления должностного лица (даже в том случае, когда уголовное дело возбуждается по заявлению лица о совершенном в отношении его преступлении). Представляется, что существование такого порядка не может гарантировать "личности - жертве преступления" в полной мере защиту ее прав именно от злоупотребления властью, на чем концентрирует основное внимание упомянутая выше Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью.

Применительно к указанной процедуре выход, на наш взгляд, видится в необходимости расширения диспозитивных начал уголовного судопроизводства, позволяющих повысить объективность в действиях должностных лиц по принятию подобных процессуальных решений.

В сравнении с действующим уголовно-процессуальным законодательством, в ст. 136 УПК РСФСР, регламентирующей порядок признания лица потерпевшим, следователь выносил соответствующее постановление либо по собственной инициативе, либо на основании заявления этого лица. То есть лицо, которому преступлением причинен вред, могло до официального его признания потерпевшим проявить собственную инициативу в решении данного вопроса. Современный уголовно-процессуальный закон такой возможности для жертвы преступления не предусматривает.

Развитие диспозитивных начал уголовного судопроизводства должно сопровождаться расширением нормативной возможности частных лиц в защите нарушенных преступным деянием прав и свобод. И речь в данном случае должна вестись не о минимизации принципа публичности в судопроизводстве, а скорее о переориентации его в сторону нужд рядовых граждан, вовлеченных в сферу его производства. И в первую очередь, согласно ст. 6 УПК, публичность должна выражаться в повышенном внимании и заботе государства в лице его органов и должностных лиц к жертвам преступлений.

Следует отметить, что законодатель признает отдельные огрехи в функционировании органов публичной власти, способствующие нарушению прав и свобод граждан при производстве дознания, предварительного следствия. В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. "О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" речь ведется о существовании в практике правоохранительных органов фактов непризнания лиц в качестве потерпевших при наличии к тому оснований. Закон позволяет суду при выявлении подобных случаев выносить частное определение (а судье - постановление). Действительно, вопрос о признании лица потерпевшим может решить судья на стадии подготовительных действий к судебному заседанию. Однако подобный запоздалый доступ к правосудию вряд ли способен обеспечить полноценную защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. Представляется, что подобных инцидентов можно избежать, предусмотрев на более ранних стадиях судопроизводства отдельные процессуальные возможности проявления инициативы жертв преступлений, направленные на скорейшее вовлечение их в сферу уголовно-процессуальных отношений.

На наш взгляд, момент признания лица потерпевшим должен по возможности быть максимально приближен к началу возникновения уголовно-процессуальных отношений. В частности, ч. 2 ст. 49 УПК Республики Беларусь предусматривает возможность признания лица потерпевшим уже с момента возбуждения уголовного дела. Если же при возбуждении уголовного дела основания для признания лица потерпевшим отсутствуют, указанное решение принимается немедленно по установлении таких оснований . Подобная трактовка свидетельствует о том, что законодатель предполагает объективное отсутствие на определенном этапе уголовного судопроизводства (особенно на стадии возбуждения уголовного дела) достаточно полной (исключающей) совокупности данных, свидетельствующих о том, что пострадавшее от преступления лицо является потерпевшим, однако допускает его в уголовный процесс. В таком подходе видится забота государства о лицах, пострадавших от преступления, путем скорейшего их вовлечения в уголовно-процессуальные отношения с тем, чтобы данные лица уже на начальном его этапе могли отстаивать свои права.

Представляется, что подобный подход должен найти отражение и в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. Признание лица потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела позволит объективировать процесс принятия решений должностным лицом, минимизировать степень "внутреннего убеждения" и как следствие - сократить на практике случаи злоупотребления властью в отношении потерпевших от преступлений лиц.

С.Л.Кисленко

кафедры методологии криминалистики

"Саратовская государственная

Лабазанов Ахмед Русланович
магистрант
направление - Юриспруденция
ФГБОУ ВО "Чеченский государственный университет"

Правовой статус потерпевшего - категория сложная не только с точки зрения его структуры. Разновидности уголовных правоотношений и, соответственно, различный круг прав и обязанностей их субъектов позволяют предполагать существование нескольких видов статусов потерпевших в уголовном праве, что, в свою очередь, дает возможность проведения их классификации. Подразделение уголовно-правовых статусов потерпевшего на виды имеет значение, во-первых, при отграничении статуса потерпевшего от статусов иных субъектов уголовно-правовых отношений, во-вторых, для уяснения специфики статуса потерпевшего от преступления на отраслевом уровне.

Прежде всего, статус потерпевшего следует соотнести с общегражданским статусом. Лицо приобретает статус потерпевшего от преступления, не утрачивая основных (конституционных) статутных составляющих. Так, совершение в отношении лица преступления не влечет утрату им гражданства; потерпевший продолжает оставаться собственником похищенного имущества, хотя не имеет возможности осуществлять все правомочия собственника. В отличие от потерпевшего, виновный в совершении преступления, по выражению А.Н. Стручкова, является лицом с ограниченным правовым статусом, поскольку его статус характеризуется наличием значительного количества правоограничений. Напротив, содержание правового статуса потерпевшего от преступления дополняется, точнее сказать, компенсируется (взамен утраченных благ) совокупностью прав и обязанностей, содержательно обусловленных спецификой правоотношений, участниками которых они вольно или невольно оказались.

Нормами, конкретизирующими правовое положение потерпевшего от преступления, являются нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Следовательно, уголовно-правовой статус потерпевшего в системе правовых статусов существует на уровне специального (отраслевого) правового статуса.

Внутри отрасли уголовного права статус потерпевшего от преступления следует отграничивать от статусов лиц, которым причинен вред:

Общественно опасными деяниями невменяемых лиц;

Общественно опасными деяниями лиц, не достигших возраста уголовной ответственности;

В результате акта необходимой обороны;

В результате акта крайней необходимости;

В результате физического или психического принуждения;

В результате осуществления деяний, связанных с обоснованным риском;

В результате исполнения незаконного приказа или распоряжения;

С их согласия или по их просьбе (при отсутствии признаков преступления).

Статус указанных лиц отличается друг от друга и от статуса потерпевшего от преступления. Соответственно, различен круг прав и обязанностей сравниваемых субъектов. Например, в отличие от вреда, причиненного потерпевшему преступлением в соответствии со ст. 1066 ГК РФ, вред, причиненный в результате необходимой обороны, посягавшему лицу не возмещается.

Итак, статус потерпевшего от преступления делится на виды.

Подразделение уголовно-правовых статусов потерпевших производится по вертикали и по горизонтали.

Система правового статуса потерпевшего выглядит следующим образом:

Общий (конституционный) правовой статус;

Отраслевой (уголовно-правовой) статус, в который кроме него входят статус лица, совершившего преступление, а также государственных органов и их должностных лиц;

Статус потерпевшего - участника конкретных уголовно-правовых отношений (охранительных; возникающих в связи с примирением с виновным; связанных с инициативой уголовного преследования за преступления, предусмотренные ст. 201–204 УК РФ).

Классификация правовых статусов потерпевших по горизонтали обусловлена различным содержанием прав и обязанностей потерпевших - субъектов различных видов уголовных правоотношений.

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Рязанский государственный университет имени С. А. Есенина»

По предмету: Уголовное право

«Потерпевший от преступления»

Рязань 2010г.

Введение

1. Понятие потерпевшего в уголовно - правовых отношениях

2. Признаки потерпевшего

4. Место потерпевшего от преступления в уголовном праве

5. Проблемы, связанные с защитой прав потерпевшего, на законодательном уровне и на практике

6. Международные правовые документы

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Построение правового государства и развитие демократических начал общественной жизни предполагают признание приоритета общечеловеческих ценностей, и прежде всего жизни, здоровья, свободы, достоинства, чести, прав и интересов личности. В связи с этим требуется переоценка характера общественной опасности преступлений против личности и правонарушений, связанных с посягательствами на нее, а также всех преступлений,в результате которых нарушаются права и законные интересы граждан.

Предмет особой заботы и правовой защиты в уголовном праве - права и интересы потерпевшего, потерпевший как личность, интересы которой были нарушены в результате совершения преступного деяния, в теории уголовного права занимает важнейшее место.

С общим ростом преступности в стране, важнейшей задачей государства является охрана (в том числе и уголовно-правовая) законных прав и интересов граждан страны и в первую очередь потерпевших от преступлений.

Целью данного реферата является рассмотрение понятия, признаков потерпевшего от преступления и определение его места в уголовном праве.

Раскрыть понятие «потерпевший от преступления»;

Обозначить признаки потерпевшего;

Выяснить основания для решения признания лица потерпевшим;

Определить место потерпевшего от преступления в уголовном праве;

Рассмотреть проблемы, связанные с защитой прав потерпевшего, на законодательном уровне и на практике;

Выяснить какие международные правовые акты защищают права потерпевших.

1. Понятие потерпевшего в уголовно-правовых отношениях

Термин «потерпевший» впервые появился в Уставе уголовного судопроизводства от 24 ноября 1864 года. В этом документе для обозначения лица, пострадавшего от преступления, используется производная форма глагола «потерпеть»: «потерпевший от преступного деяния», «потерпевший, вред и убытки». С тех пор названный термин используется в нормативном материале.

Правовое понятие «потерпевший» гораздо уже понятия «жертва» как по семантическому значению, так и по определяемой наукой смысловой нагрузке. Представляется нецелесообразным искусственно заужать устоявшееся в науке значение термина «жертва» и придавать ему уголовно-правовое значение. Термин «жертва» более точно обозначает лиц, понесших вред, ущерб, в виктимологическом смысле, и представляет собой не правовое, а виктимологическое понятие.

Необходимо произвести соотношения между понятиями жертва-пострадавший-потерпевший. Жертва – понятие более широкое чем пострадавший и потерпевший. Между тем, нам представляется, что данные понятия соотносятся между собой как общее – особенное – единичное. Однако, прав Л.В. Франк, который утверждает, что «основным термином для обозначения тех, кому причинен вред преступным посягательством, должен все же оставаться «потерпевший», то есть термин, избранный законодателем» .

Определяя понятие потерпевшего, ученые обращали внимание, на те или иные его признаки. Принципиально важным считает закрепление в законодательстве понятия потерпевшего от преступления Б.А. Протченко. Им предложена следующая формулировка: потерпевшим «является гражданин, которому преступлением причинен моральный, физический или материальныйвред» . Как показала дальнейшая работа над уголовно-правовым понятием потерпевшего, к потерпевшим относят не только физических лиц (граждан), но и юридических лиц.

Потерпевший – это субъект, который по своей природе может быть физическим или юридическим лицом.

Родовым понятием потерпевшего от преступления является понятие субъекта или субъектов, которых авторы определяют по-разному: «лицо», «лица», «физическое лицо», «гражданин», «юридическое лицо», «нефизическое лицо», «организация, предприятие, учреждение».

Прежде всего, в качестве потерпевшего рассматривается физическое лицо. Данное положение в науке не оспаривается. Потерпевшим от преступления может стать любое лицо, в отношении которого совершено преступление. Прав П.С. Дагель, утверждая, что для признания потерпевшим не требуется достижения лицом определенного возраста, вменяемости или наличия каких-либо других признаков. Это положение имеет значение по конкретным преступлениям. Действительно, потерпевшим может быть и новорожденный ребенок (ст.ст. 106, 153 УК РФ), и человек, не способный осознавать характер совершаемых над ним действий из-за недееспособности или беспомощного состояния (п. «в» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 120, ч. 2 ст. 202 УК). Гражданство лица для рассмотрения его в качестве потерпевшего также значения не имеет. Поэтому, наверное, не нашло поддержки определение потерпевшего Б.А. Протченко, как «гражданина». Гражданство потерпевшего учитывается при определении юрисдикции государства (ст. 12 УК РФ). Министерством внутренних дел Российской Федерации ведется учет потерпевших от преступлений. Физические лица, потерпевшие от преступления – это живые люди. Умершее лицо не обладает правами, которые могут быть нарушены, т.е. ему не может быть причинен вред.

Потерпевшие – физические лица могут существовать как индивидуально-определенные, так и в виде неких общностей физических лиц, например, религиозных групп, рас, наций, народностей, семей. При совершении таких деяний, как «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе» (ст. 282 УК РФ), «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой» (ст. 357 УК) в случае причинения вреда членам указанных общностей, они рассматриваются как потерпевшие – физические лица. Потерпевшие - физические лица могут обладать общими (едиными) для них признаками, или особенными, выделяющих их среди других потерпевших. Это могут быть признаки, касающиеся социально-правового статуса (иностранный гражданин, лицо, пользующееся международной защитой), возраста (новорожденный, несовершеннолетний), пола, профессии и пр. Подобная характеристика, имеет теоретические и практическое значение, так как, во-первых, позволяет получать более глубокие и разносторонние знания о потерпевшем и, во-вторых, способствует более точной квалификации преступлений. Выделение признаков потерпевших важно для уголовной статистики.

Таким образом, исходя из вышеизложенного потерпевшим является физическое лицо, любой человек, вне зависимости от каких-либо присущих ему признаков и характеристик.

В науке все ещё обсуждается вопрос о признании потерпевшим юридического лица. Дискуссионной также является тема о признании потерпевшими от преступлений общества и государства.

2. Признаки потерпевшего

Как видно из приведенных выше определений, многие вопросы уголовно-правового понятия потерпевшего не находят единообразного разрешения, а некоторые сущностные признаки вообще не отражены. В процессе анализа научных определений было составлено общее представление о потерпевшем от преступления и вычленены его признаки, которые в своей совокупности могут быть положены в основу его уголовно-правового понятия.

Широкий разброс мнений в теории и практике свидетельствует о сложности проблемы потерпевшего как такового. Для определения уголовно-правового понятия потерпевшего существует ряд признаков.

1.Потерпевший – это физическое или юридическое лицо.

2. Преступление нарушает права потерпевшего путем причинения вреда или путем угрозы его причинения.

3. Вред, причиняемый потерпевшему, носит физический, материальный или моральный характер.

4. Потерпевшим является лицо, которому вред причинен именно преступлением.

5. Нарушение прав путем причинения вреда или угрозы его причинения отрицательно оценивается потерпевшим.

Как видно из приведенного перечня, потерпевшего характеризуют признаками, одни из которых существуют объективно, независимо от него, другие – есть субъективное отношение потерпевшего к происшедшему событию.

3. Решение о признании лица потерпевшим

Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда.

Когда же должно быть принято решение о признании человека потерпевшим?

Как только будут обнаружены фактические данные о том, что лицо стало жертвой преступного деяния (действия или бездействия), предусмотренного уголовным законом, но не ранее момента возбуждения уголовного дела. Если в результате преступления человек погиб, то потерпевшим признается один из близких родственников погибшего. Но, если в признании потерпевшими настаивают несколько близких родственников погибшего, то они также могут быть признаны потерпевшими.

Важным недостатком Кодекса является то, что он не предусматривает возможности признания потерпевшим дальнего родственника, близкого друга или представителя коллектива, в котором работал (учился) потерпевший. А ведь не всегда близкий родственник – самый близкий человек для погибшего.

Введение

Глава I. Потерпевший от преступления в доктринальных толкованиях 16-119

1. Понятийный аспект учения о потерпевшем 16

2. Потерпевший - предмет преступления 41

3. Потерпевший - субъект уголовно-правовых отношений 59

4. Жертва - пострадавший - потерпевший 104

Глава II Потерпевший от преступления в законодательстве, практике и правосознании 120-194

1. Статус потерпевшего в действующем материальном и процессуальном законодательстве 120

2, Практика высших судебных инстанций РФ в отношении потерпевших 134

3. Потерпевший: самооценка и профессиональный взгляд 174

4. Мировое сообщество о судьбе криминальных жертв 186

Заключение (уголовно-политические выводы) 195

Приложения:

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Уголовная статистика устойчиво и бесстрастно свидетельствует о том, что ежегодно в России регистрируется около 3-х миллионов преступлений 1 . При этом последствия злодеяний самым тяжким бременем ложатся именно на жертв - физических лиц. Например, в 2003 году от криминальных посягательств в РФ погибло 76 921 человек, общее число потерпевших достигло 2 077 097 лиц, а сумма причиненного преступлениями совокупного материального ущерба составила в денежном эквиваленте 75 млрд. 469 млн. рублей 3 . Если разделить этот криминальный долг хотя бы на число лишенных свободы, то есть на наиболее вероятных носителей обязанности по исполнению гражданского иска в уголовных делах, а их в стране - около 800 тыс. человек, то на каждого преступника в среднем падает ноша в 94 тыс. рублей. Реально ли возмещение потерпевшим хотя бы материального ущерба от преступлений? Нет. По официальным данным Минюста России, в учреждениях исправительной системы постоянно обеспечены трудом лишь 44% осужденных, а их средний заработок составил за 2003 год всего 34,5 рубля в день 4 .

Итак, «прямых» потерпевших насчитывается в год больше двух миллионов, но с учетом родственников и друзей пострадавших общее число людей с претензиями к преступникам и властям вырастает в несколько раз, исчисляется десятками миллионов человек. «Откладываются исполнением жизненные планы семей и отдельных граждан, разрушаются браки, падает

В 2004 году в РФ зарегистрировано 2 млн. 893 тыс, 800 преступлений (Краткий анализ состояния преступности. - www. mvd. ru /index, php /docid), а в 2005 - 3 млн. 554 тыс. 738 преступлений (прирост 22,8%), причем 208 976 из них причинили крупный ущерб пострадавшим ().

2 Данные приводятся по: Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее. - М.: Российская
криминологическая ассоциация, 2004. - С.7,21.

3 Добавим, что материальный ущерб от преступлений неумолимо, быстро и вне зависимости от инфляции,
растет: если в 1997 г. он составил по России 5660,9 млн. руб., то через 6 лет, как видим, - более 75 млрд.
рублей. - См,: Меньших А.А. О возмещении ущерба жертвам преступлений во Франции. // Журнал
российского права, 1999, № %. - С. 158-159.

Центр содействия реформе уголовного правосудия. Тюрьма и воля. Данные на начало 2005 года. - www. prison, org/penal/stat/doc. 019. shtml.

рождаемость и численность населения вообще, а пропорционально растут нерациональные затраты общества (дополнительное, ненужное в благоприятной обстановке укрепление жилищ, наем частной охраны, выключение работников из производственной деятельности для самостоятельной защиты близких) и недоверие к правоохранительным органам, люди ищут непроцессуальные, самовольные и преступные, варианты преследования виновных» 1 . Добавим сюда и то соображение, что на потерпевших обрушиваются не только прямые последствия преступлений (ущерб); власть вынуждена облагать жертв и вообще законопослушных налогоплательщиков обязанностью за их счет еще и содержать виновных в пенитенциарных учреждениях. «Разве это правильно? Справедливо? -возмущался Н.И.Коржанскии. - Возмещение за счет других - за счет труда шахтеров, сталеваров...» 2 .

Эти обстоятельства с бесспорностью свидетельствуют об актуальности проблемы потерпевшего. Его судьба, его ущемленное преступлением положение должны быть в поле заинтересованного внимания науки, властей и общества, в центре уголовной политики государства. Но императив, даже очевидный, не всегда срабатывает. Доктрина уголовного права в большом долгу перед пострадавшими от преступлений в том смысле, что она несколько столетий увлечена по преимуществу статусом виновного, обсуждает и гуманизирует технологию его преследования. Как писал почти сто лет назад проф. Жижиленко А.А., «современное уголовное право упрекают за то, что оно слишком много внимания и забот уделяет преступнику, оставляя совершенно без всякого внимания потерпевшего от преступления» . Прошло полвека, а общая картина исследовательского интереса к преступлению, где всегда присутствует виновник и почти всегда -

1 Бойко А.И. Память и уголовное право: Лекция для юриста, политика и обывателя. - Ростов-н/Д: Изд-во
НМЦ «Логос», 2005.-C.3I.

2 Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права. - Волгоград: Изд-во ВВСШ МВД РФ, 1992. - СМ.

3 Жижиленко А.А. Очерки по общему учению о наказании. - Пг.; «Academia», 1924. - С.36.

пострадавший, не меняется: «в целом... юридическая наука, а позднее криминалистическая мысль мало занималась фигурой, а тем более проблемами жертвы преступлений» 1 . Минуло еще несколько десятилетий, но критические оценки преобладают. Конечно, фигура пострадавшего от преступления лица попадала в поле зрения ученых, по преимуществу процессуалистов; по ней даже разворачивались дискуссии 3 , обсуждались возможности расширения прав жертв 4 , но - по остаточному принципу. Так дальше продолжаться уже не может в силу следующих причин.

В советскую эпоху невнимание государства к интересам и запросам пострадавшего от посягательства лица воспринималось населением более терпимо, чем ныне, ибо «уравновешивалось» жестким подходом к виновному. За годы российских реформ законодательная и правоприменительная забота о «нашем» преступнике, в том числе по причине давления международных инстанций, выросла во сто крат, пострадавшая же сторона адекватной заботы о своей персоне не ощущает.

Преступления с «живым», конкретным потерпевшим - избранный фонд (демонстрационный стенд) нашей отрасли, классический вариант той негативной стороны жизни, где потребность в уголовном праве и ощущается наиболее сильно. На другом полюсе преступности расположены деликты, повреждающие обезличенные общественные или государственные интересы,

Франк Л.В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимолопш. - Душанбе: Ирфон, 1977. -С. 12. См. также: Кокорев Л.Д. Потерпевший о преступления. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1964. - С.4.

3 Бойко А.И. Потерпевший от преступления. // Законодательство, 2003, № 11. - С.57; Суслин А.В. Уголовно-
правовые средства обеспечения возмещения вреда потерпевшим: Автореферат дисс. канд. юрид. наук. -
Екатеринбург: УрГЮА, 2005. - С. 1,2; Борзенков Г.Н. Проблема сатисфакции в свете новых положений
Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов России // Пять лет действия УК РФ; итоги и
перспективы, - М.: «ЛексЭст», 2003. - С.267-270.

См., например: Анашкин Г.З. Некоторые вопросы кодификации уголовно-процессуального законодательства РСФСР, // Сов, юстиция, 1957, Х 2; Кареев Д.П. Вопросы уголовного процесса в связи с проектом УПК СССР. // Соц. законность, 1954, № 2; Полянский Н.Н. Процессуальные права потерпевшего. //Сов. государство и право, 1940, № 12 и др.

4 См.: Арсеньев Б. Надо ли расширять права потерпевшего в уголовном процессе, // Сов. юстиция, 1939, №
23-24; Гальперин И.М. Об уголовном преследовании, осуществляемом потерпевшим. // Сов. государство и
право, 1957, №10.

в силу чего потребность их уголовного преследования не кажется обывателям столь очевидной 1 .

3. Нужно принимать во внимание и то обстоятельство, что правовой статус потерпевшего прочно связан с проблемой его виктимного поведения, а она обычно возрастает в эпохи реформ (что имеет место сегодня в России). Резкие перемены жизненных координат расшатывают нервно-психическое здоровье народа, взрывают тонкий слой культурных отложений предыдущих эпох, на поведенческую поверхность вырываются первобытные психизмы и инстинкты, вражда и страсти, а главное - большинство обывателей, выбитых из традиционных ритмов существования, становится легкой добычей преступников (насильников и комбинаторов всех мастей).

Практика зарубежных стран и социологические опросы внутри России показывают, что ни рыночная экономика (мотивирующая ставку на собственные силы) сама по себе, ни обеспечение населения оружием проблемы защищенности потерпевшего от криминалитета не решают; государственные расчеты и возможности по-прежнему служат самой значимой гарантией для людей. По данным С.В.Надтока, 92,9% опрошенных им граждан опасаются стать жертвой преступлений; опасаются, несмотря на предпринимаемые ими лично меры; только 38,6% респондентов надеются на успешное противостояние нападениям, а оставшиеся рассчитывают на помощь государства 3 .

Наконец, господство новой идеологии, в эпицентре которой расположены права и свободы человека и гражданина, предполагает

Как писал несколько веков назад первостатейный авторитет нашей отрасли, «преступления, которые по мнению людей не наносят им непосредственного ущерба, не интересуют их настолько, чтобы вызвать всеобщее негодование против виновных. К таким преступлениям относится и контрабанда. Люди, на которых отдаленные последствия производят самое слабое впечатление, не видят вреда в действиях контрабандистов. А часто даже довольны сиюминутной выгодой от контрабанды». // Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. - M.: Фирма «Стелс-БИМПА», 1995. - С.203-204,

2 См.: Краснушкин E.K. Криминальные психопаты современности и борьба с ними. // Преступный мир
Москвы. -М.:МХО«ЛЮКОН», .

3 Надтока СВ. Виктимологические аспекты профилактики насильственных преступлений: Автореферат
дисс. канд. юрид. наук. - Ростов-н/Д: РЮИ МВД РФ, 1999. - С.4.

приоритетную защиту частного интереса; в первую очередь принадлежащего законопослушному гражданину, каковым и является потерпевший от преступления. «Золушка уголовного правосудия» должна стать его примой. Без полновесной и демонстративной защиты жертв криминальных посягательств власть не сможет решить большинство своих начинаний.

Таким образом, проблема потерпевшего очень важна для позитивного развития нашей страны, а предыдущий опыт доказывает несостоятельность попыток ее косметического или фрагментарного разрешения; нужно кардинальное обновление уголовной политики в данном фрагменте борьбы с преступностью. Этот мотив и составляет квинтэссенцию настоящей диссертации.

Основные направления и степень научной разработанности проблемы. Отраслевая доктрина обращается к судьбе и правовому статусу потерпевших от преступления с давних пор, но без особого размаха или общенациональных дискуссий. К примеру, еще в досоветский период различным аспектам учения о жертвах преступлений посвящались магистерские и докторские диссертации М.В.Духовского 1 , П.П.Пусторослева 2 , Н.Н.Розина 3 , Д.Г.Тальберга 4 , ЛЯ.Таубера 5 , М.ГЛЛтильмарка 6 и Т.М.Яблочкова 7 , монографии тех же 8 и прочих 9 ученых. В советскую эпоху к проблемам правового статуса потерпевшего, форм удовлетворения его претензий, влияния его поведения на этиологию

Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. - Московский ун-т, 1873.

2 Понятие о незаменимой саморасправе, как учреждении уголовного права. - Харьковский ун-т, 1890.

3 Об оскорблении чести. - СПб. ун-т, 1910.

4 Гражданский иск в уголовном суде или соединенный процесс. - Киевский ун-т, 188S.

5 Жалоба потерпевшего при преступлениях неофициальных. - Харьковский ун-т, 1910,
Учение о самозащите в ее современном развитии. - Дерптскнй ун-т, 1875.

7 Влияние вины потерпевшего на размер возмещаемых ему убытков. - Казанский ун-т, 1912,

1 Духовской М.В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. -

Ярославль: Тип, Губ. зем. управы, 1873; Тальберг Д.Г. Гражданский иск в уголовном суде, или

Соединенный процесс. - Киев: Унив. тип., 1888; Таубер Л.Я. Жалоба потерпевшего при преступлениях

неофициальных. - Харьков: Тип. и лит. М.3ильберберг, 1909; Яблочков T.M, Влияние вины потерпевшего

на размер возмещаемых ему убытков. Том 1: Часть теоретическая. -Ярославль: Тип. Губерн. правл., 1910;

Том 2: Очерки законодательной и судебной практики. - Ярославль: Тип. Губерн. правл., 1911,

9 См., например: Берлин Л.М. Гражданский иск потерпевшего от наказуемого правонарушения: К вопросу о

подсудности этого иска. - СПб.: Тип. И.Н.Скороходова, 1888.

преступления посвящали свои труды такие авторитеты, как Ю.М.Антонян, В.П.Божьев, С.В.Бородин, В.В.Вандышев, Л.Д.Гаухман, П.С.Дагель, ВЛ.Дубривный, Н.Я.Калашникова, Л.М.Карнеева, Л.Д.Кокорев, В.П.Коновалов, В.В.Коротенко, А.Н.Красиков, Н.Ф.Кузнецова, В.С.Минская, В.И.Полубинский, И.И.Потеружа, А.Р.Ратинов, Р.Д.Рахунов, В.М.Савицкий, Л.В.Франк, Е.Е.Центров, В.Е.Юрченко и другие.

В последние десятилетия, когда преступность превратилась в проблему национальной безопасности, в вопрос выживания каждого индивида, интерес к правам и вообще к положению криминальных жертв закономерно обострился. Этой теме посвящены диссертации А.В.Абабкова, С.В.Анощенковой, Е.В.Батюковой, И.В.Бондаренко, Д.Б.Булгакова, В.М.Варпаховской, Г.Г.Горшенкова, Е.В.Давыдовой, Г.С.Досаевой, В.Я.Рыбальской, В.Н.Сенаторова, Б.В.Сидорова, Е.А.Симоновой, М.С.Сирик, В,Г.Скрипкина, А.В.Сумачева, А.В.Суслина, В.Г.Ульянова, И.А.Фаргиева, книги и статьи В.А.Абаканова, В.Г.Беляева, С.А.Беляцкина, Е.В.Благова, А.И.Бойко, Г.Н.Борзенкова, А.Р.Брусницына, А.Власова, С.М.Воробьева, А.Гаджиевой, Ю.В.Голика, К.И.Голубева, В.Л.Горичевой, Д.И.Гущина, О.А.Зайцева, В.Е.Квашиса, Н.Киреевой, П.Константинова, АА.Лакеева, Л.Н.Лянго, С.В.Мамичевой, А.А.Меньших, С.В.Нарижного, В.Н.Осипкина, СРасторгуева, Д.В.Ривмана, А.П.Рыжакова, Э.Л.Сидоренко, А.Стуканова, В.С.Устинова, С.П.Щерба, А.М.Эрделевского, П.С.Яни и других. Для потенциальных жертв преступлений ученые и профилактические службы правоохранительных ведомств готовят специализированные методические пособия", а в профильных журналах печатают даже крылатые выражения 2 . Именно труды этих ученых послужили теоретической основой нашей диссертационной работы,

1 См., например: Савицкий В.М. Если вы пострадали от преступления: Юридический справочник. - М.:
«Манускрипт», 1992.

2 Лупарев Г. Виктимологическая мудрость народов в пословицах и поговорках. // Законность, 2006, Ха 1. -
С.53-56.

Цель и задачи исследования. Основной целью работы над темой, которую ставил перед собой автор, была выработка новых и комплексных стратегий по защите граждан (потерпевших) от преступных посягательств. Основаниями для телеологической ориентированности диссертации в пользу ее «глобализации», «политизации» и даже «революционизации» нами мыслились следующие обстоятельства: проблема потерпевшего - из разряда вечных, она сопровождает весь ход развития нашей цивилизации; любой гражданин является потенциальной жертвой преступных посягательств, что поднимает превентивные и реституционные мероприятия на уровень общесоциальных; в прошлом человечество искало различные варианты реагирования на преступность, но в последние века озаботилось по преимуществу судьбой виновного; однако потерпевший олицетворяет законопослушную часть общества, более правонарушителей нуждающуюся в опеке и защите власти; индивидуальная предусмотрительность и благоразумие граждан не могут считаться достаточными средствами по защите от преступных посягательств; уже состоявшиеся государственные решения по судьбе криминальных жертв доказали свою ограниченность -нужна кардинальная переориентация уголовной политики в пользу потерпевших.

Указанная стратегическая цель определила постановку и решение следующих исследовательских задач: а) достижение максимальной определенности при размещении фигуры пострадавшего в рамках традиционных представлений доктрины - можно ли считать потерпевшего предметом преступления (в структуре состава, признаком объекта) либо полноценным субъектом уголовно-правовых отношений; б) уяснение и совершенствование понятийно-терминологического аспекта учения о криминальных жертвах; в) критическая оценка национального законодательства в части регламентации правового статуса потерпевших и правил защиты их интересов; г) изучение тенденций судебной практики в

вопросах применения законодательства о потерпевших; д) анализ профильных для темы диссертации международных принципов, норм и рекомендаций - под углом зрения допустимости их использования в национальном праве и правоприменительной практике; е) проверка совершенства российского законодательства и рациональности наших выводов и предположений через анкетирование профессионалов-практиков и самих потерпевших; ж) разработка итоговых рекомендаций по изменению уголовной политики Российского государства, обновлению отечественного законодательства и проведению организационных мер национального масштаба - все в пользу большей защищенности прав и законных интересов потерпевших, разрушенных преступлениями.

Цель и, в какой-то мере, частные исследовательские задачи определили итоговое название диссертации, где заявлено обязательство автора по рассмотрению и оценке проблемы потерпевшего в широком аспекте - в свете уголовного права и политики, а также законодательства или практики.

Обьеісгом диссертационной работы являются общественные отношения в сфере обеспечения прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступных посягательств.

Предмет исследования составляют: Конституция Российской Федерации; международные нормативно-правовые акты и рекомендации, посвященные криминальным жертвам; отечественное уголовное (материальное и процессуальное) законодательство, регламентирующее правовой статус потерпевшего и вопросы удовлетворения нарушенных преступлением его прав и интересов; профильная судебная практика по уголовным делам, где наличествует поврежденный частный интерес; обыденное и профессиональное правосознание по теме диссертации; специальная литература по общей теории права и языкознанию, уголовному и уголовно-процессуальному праву, криминологии и виктимологии.

Методологическая основа диссертационного исследования
представлена общенаучным диалектическим методом, позволяющим и
требующим видеть проблему потерпевшего в ее развитии и противоречиях, а
также частно-научными методами познания, такими как: формально
логический, системно-структурный, конкретно-социологический
(анкетирования), сравнительно-правовой.

Эмпирическая база диссертационного труда включает: данные сплошного анализа практики высших (Конституционный и Верховный Суды России) и региональных (суды, субъектов Федерации) судебных инстанций страны, опубликованной в «Бюллетене Верховного Суда РФ» за 1997-2005 гг.; действующие, профильные для темы исследования, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ; статистические данные о преступности России - в части численности жертв посягательств и размера причиненного им вреда за последние три года; результаты анкетирования 129 практиков (44 адвоката, 42 сотрудника прокуратуры, 29 следователей и дознавателей МВД, 14 судей) и 250 потерпевших (102 - на момент предварительного расследования, а 148 - в ходе судебного разбирательства).

Научная новизна диссертации определяется попыткой обобщения накопленных научных знаний в отечественном правоведении до уровня концептуальных идей, до предложения кардинального пересмотра уголовной политики. Критический анализ доктринальных представлений, международного и национального законодательства, судебной практики и правосознания завершается выдвижением и группированием уголовно-политических выводов 3-х типов - собственно политических (а равно идеологических и социально-психологических), организационных (институциональные решения, направленные на повышение защищенности формирующегося гражданского общества и отдельных потерпевших от преступных посягательств) и правовых (предложения de lege ferenda по нескольким отраслям отечественного законодательства).

Положения, выносимые на защиту:

Потерпевший - потенциальный статус любого гражданина страны. Масштабные же реформы всегда виктимизируют население, в больших объемах и на длительную перспективу. В этом кроется общесоциальный и межотраслевой уровень проблемы, необходимость ее государственного разрешения, уголовно-политический подтекст.

Потерпевший, как правило, - законопослушный гражданин; отсюда вытекает приоритет его положения перед правовым статусом виновного. Однако многовековое наращивание публичности уголовного права привело к тому, что потерпевший с его интересами постепенно отодвигался на задний план в практике уголовной юстиции. В результате очевиден (неразумный) диссонанс между правовым статусом преступника и его жертвы.

С победой новой идеологии, предполагающей приоритет частного интереса перед общественным и государственным, пришло время повышенной охраны прав и законных интересов жертв преступлений. Социологические исследования и сама жизнь показывают, что индивидуальное благоразумие и самозащита граждан не могут считаться достаточными гарантиями против преступлений и средствами возмещения вреда (испытано); нужны государственные правила, действия и механизмы.

Под потерпевшим в уголовном праве следует понимать лицо, права и законные интересы которого были нарушены преступлением или поставлены под реальную угрозу нарушения. Он - особый предмет преступления (пассивный признак) и субъект уголовно-правовых отношений (самостоятельный - при выходе за рамки самозащиты, и косвенный - при даче согласия на причинение себе вреда либо при виктимном поведении). Рост гуманитарных настроений медленно подвигает доктрину к признанию жертвы, как и преступника, самостоятельным элементом состава.

5. Юридические лица могут быть признаны «настоящими»
потерпевшими в материальном праве лишь при условии признания их
субъектами уголовной ответственности (к чему доктрина еще не готова).

Правовой статус потерпевшего находится в поле постоянного внимания Верховного Суда страны и анализируется по следующим направлениям; потерпевший как источник аффектированного поведения; его беспомощное состояние; особая жестокость к нему; смена ролей преступника и потерпевшего в ходе конфликта; докриминальные взаимоотношения виновного и жертвы; значительный ущерб; категория спецпотерпевших; судьба гражданского иска и возмещение ущерба от преступления; особый статус потерпевшего по делам частного обвинения; отказ прокурора от обвинения и его правовое значение; наиболее распространенные варианты ущемления правового статуса потерпевших.

Отрицательное поведение потерпевшего в генезисе конфликта заслуживает криминализации лишь в случае провокации преступления (модификация ст. 304 УК). Санкционирование же потерпевшим преступлений против своих интересов должно получить дифференцированное разрешение: возможное освобождение от уголовной ответственности за причинение смерти и тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью - только при условии просьбы потерпевшего об этом; а для освобождения от уголовной ответственности за причинение иного (менее тяжкого) вреда личности достаточно и согласия потерпевшего на это.

Долгие годы наша страна была лучшей в вопросе защиты прав потерпевших от преступлений, а теперь лидерство утрачивается и наблюдается даже частичное отставание от передовых (международных) юридических позиций. Как следствие, социологический опрос практиков и самих жертв показал их неудовлетворенность правовым статусом потерпевших и поддержку большинства предложений по его повышению.

9. За прошедшие века накоплен громадный опыт реагирования на
преступность и порождаемую ею проблему защиты граждан (в основном по
линии возмещения причиненного вреда). Частных решений проблемы
испробовано множество - пришло время кардинального обновления
уголовной политики. Ее новой доминантой должно стать обязательное,
полное и оперативное удовлетворение всех нарушенных преступлением прав
и законных интересов потерпевших, для чего господствующие пока
карательные и реабилитационные модели правосудия следует дополнить
реституционной моделью.

10. Проблема потерпевшего заслуживает комплексного решения - на
политическом (ставка на потерпевшего как средство восстановления
доверительных отношений между населением и властью, как естественный
канал строительства гражданского общества в России), организационном
(создание «Национального компенсационного фонда по возмещению вреда,
причиненного потерпевшим», образование «Виктимологического общества
России» с широкими уставными обязанностями и полномочиями, разработка
«Национальной модели реституционного правосудия», распространение
профилактико-виктимологической литературы среди населения) и
законодательном (единовременное внесение 22 поправок в 3 федеральных
закона, затрагивающих статус криминальных жертв) уровнях, и для каждого
из них в диссертации предложены многочисленные меры.

Теоретическая и практическая значимость диссертации видится нам в возможности использования результатов проведенной работы по нескольким направлениям: для программирования (в качестве исходного продукта) или проверки (как собрание рабочих гипотез) в дальнейших исследованиях по проблемам правовой защиты потерпевших от преступлений; как готовый материал для законопроектных работ в сфере борьбы с преступностью; при разработке, чтении и уточнении содержания базовых курсов «Уголовное право» и «Криминология», а также дисциплин

уголовно-правовой специализации; для подъема и структурирования защитных (профилактических и антикриминальных) инициатив гражданского общества.

Апробация результатов исследования состоялась в 2005-2007 гг. и выражалась в таких формах, как заявление и обсуждение авторских взглядов, концепций и предложений по проблемам повышения правового статуса и защищенности интересов потерпевших, нарушенных преступлением, на различных научных конференциях, а именно: «Политико-правовой идеал российского законодательства» (РУДН, СКАГС - Адлер, октябрь 2005 г,); «Судебная защита прав и свобод человека и гражданина» (РГУ - Ростов-на-Дону, декабрь 2005 г.); «Государственность и право славянских народов: состояние и перспективы» (РГУПС - Ростов-на-Дону, март 2006 г.). Добытые нами в процессе работы над темой и содержащиеся в тексте диссертации положения и выводы нашли отражение в 7 публикациях.

Структура диссертации обусловлена ее целью и задачами, современным состоянием научных знаний по теме исследования, потребностями практики и требованиями ВАК, обычной логикой и традициями доктринального мышления. Она состоит из введения, двух глав из 8 параграфов (где раздельно обсуждаются и оцениваются доктринальные позиции, с одной стороны, а равно законодательство, судебная практика, международные нормативы и правосознание - с другой), заключения, 6 Приложений и библиографического списка.

Понятийный аспект учения о потерпевшем

Закон всеобщ, безличен или неперсонифицирован, заряжен на типовые ситуации, формально определенен и прочее1. Каждый юрист обязан знать эти базовые характеристики закона, т.е. нормативной основы своей профессиональной деятельности, и разумно пользоваться ими. Право -шаблон, типовая схема поведения, область абстракции. Раз так, здесь должны быть в особой цене понятия. Вспомним простейшие или общеизвестные наставления Гегеля на сей счет: «нельзя понять, не располагая понятиями. Научиться мыслить можно лишь в том случае, если в голове есть мысли, а понимать лишь тогда, когда в голове есть понятия».

Понятие есть смысловой отпечаток мира, дистанционное суждение, прием абстрагирований, когда от физических параметров отдельных предметов, то есть от единичного, разум движется к сущности и группированию схожих объектов в один ряд; оно есть «логически оформленная общая мысль о классе предметов, явлений». Будучи оформленной, понятийная мысль транслируется или сообщается другим. Следственно, пользующиеся понятиями люди должны помнить о двух составляющих своего познавательного труда: а) бытийной основе понятий; б) их словесном (терминологическом) обрамлении. Одновременно предполагаются и нужны социальный заказ на изготовление понятий и строгая мыслительная дисциплина.

Дисциплина мышления достигается, помимо прочего, и унификацией лексики: «определяйте (точное и единообразное - А.С.) значение слов, советовал Р.Декарт, - и вы избавите свет от половины его заблуждений». Для реализации этого наставления прагматичные юристы условились об обязательности формулы «один термин - одно понятие»1. Мы бы позволили переиначить эту рекомендацию до уровня «одному понятию - один термин», ведь «для законодательства неприемлемо положение, при котором вначале возник бы термин, а затем соответствующее ему понятие» ; но и этого маловато. Еще точнее выглядит формула В.Г.Беляева: «одно явление - одно понятие - одно определение» . Но в ней недостает терминологического порога, В нашем представлении полный и верно организованный (идеальный) познавательный процесс, по крайней мере - для юриста, выглядит следующим образом: (одно) явление - (одно) понятие - (один) термин - (одна) дефиниция.

В этой гносеологической цепочке роль примы, по праву майората бытия перед сознанием, принадлежит явлению. Остается лишь добавить, что в сфере управления, а право есть разновидность управляющих систем для общества, явление должно быть типично и социально значимо, ведь юриспруденция нацелена и способна реагировать только на стандартные «ситуации, требующие для своего решения права» , и человека средних способностей, то есть обывателя. Насколько же типична для юриспруденции и значима для общества ситуация, когда преступлением кому-то причиняется вред?

Количественные и качественные параметры уголовной статистики, уже приведенные во введении к диссертации, убедительно свидетельствуют в пользу того, что ежегодно миллионы людей на территории нашей страны (прямо или косвенно) становятся объектами преступных нападений, в результате чего разрушаются семьи и материальные ценности, падает эффективность труда и возникает потребность в нерациональных затратах общества, обыватель испытывает неуверенность в завтрашнем дне, растет конфликтность социума, а доверие к властям у населения падает. Отсюда актуальность и воспроизводимость (типичность) проблемы потерпевшего, в том числе на понятийно-терминологическом уровне, несомненна. Она должна быть в поле внимания науки, властей, общества.

Уже на стадии ознакомления с интеллектуальным ресурсом на данном направлении заметно, что представления о потерпевшем многоплановы, разрабатываются на нескольких рубежах знания: бытовом, процессуальном, материально-правовом и, даже, международном. При этом неоспоримо превосходство процессуалистов, которые объективно не смогли вывести физического носителя поврежденного либо уничтоженного интереса за рамки судопроизводства, с давних пор закрепили его статус в УПК и привычно пользуются собственными отраслевыми дефинициями, в которых потерпевший традиционно определяется как «лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный (материальный) или моральный вред»1. Для нас важно, что в этих суждениях наличие фигуры пострадавшего в обязательном порядке увязывается с преступлением и его общественно опасными последствиями.

Потерпевший - предмет преступления

Хорошо известно, что право есть равная мера к неравным людям и обстоятельствам, а потому юристы часто попадают в неуклюжие правовые ситуации из-за изобретенных ими же нормативов, рассчитанных на типичные ситуации и людей средних способностей1, но недостаточных для необычных случаев; что для их преодоления в дополнение к общим правилам обычно ладятся исключения2; что адаптация сухого текста к живой действительности производится и посредством различных вспомогательных средств -аналогии, искусного толкования закона, прецедентов, использования презумпций и фикций3, культивирования оценочных понятий, сообщающих закону свойство долгожительства через большой семантический диапазон... Поставленный нами для обсуждения настоящий параграф - из числа таковых, в каком-то смысле искусственно трудных вопросов доктрины.

Вот его неприятные грани: можно ли считать индивидуальную человеческую жизнь, здоровье, свободу, честь, достоинство etc. еще и так называемым предметом чьего-либо преступления? позволительно ли «уравнивать» (через понятие предмета преступления) столь бесценное благо как невоспроизводимое в силу своей индивидуальности человеческое тело с другими физическими фрагментами мира в виде определяемых родовыми признаками товаров или транспортных средств, наркотиков, оружия и т.д.? как вести себя юристам при ошибке злодея относительно «живого предмета» посягательства - желанный для преступника потерпевший не пострадал, а фактической жертвой (подвернувшейся под руку, случайной, не планировавшейся) оказался другой человек?

Эти вопросы, порожденные естественной для юриспруденции попыткой стандартизации индивидуальных людей, обязывают исследователя решать некоторые общие вопросы. Они сводятся к допустимости размещения фигуры потерпевшего в рамках базового понятия и основного инструмента отрасли, т.е. состава преступления. Когда-то, уже давно, проф. Божьев В.П специально и так высказался на сей счет: «попытка дать понятие потерпевшего от преступления в отрыве от анализа состава (того - А.С.) преступления, которым причинен вред, приводит не только к ущемлению прав граждан, но и к необоснованному расширению круга лиц, которым закон предоставляет права.. .))1.

Получается, что как бы унизительное для любого человека «опредмечивание» потерпевшего выглядит, напротив, некоторого рода гарантией против ошибочного применения уголовного закона, служит его же (потерпевшего) интересам. Логика перехода от конкретного к абстрактному, перевода живой и индивидуальной жертвы посягательства в некий обезличенный предмет чьего-то посягательства, выглядит так: а) любая человеческая жизнь - «однодневка мироздания» (Н.С.Таганцев); б) кому-то судьбой уготовано стать за этот короткий период еще и потерпевшим от чьего-то опасного поступка; в) в этом качестве пострадавший включается как малый фрагмент в сложную социально-юридическую ситуацию, именуемую преступлением, где присутствуют и его (внешние) условия, и его движущая пружина (автор посягательства со своим внутренним духовным миром), и присущая случаю технология поведения, и чей-то поврежденный интерес, и многие индивидуальные подробности; г) для оперативного поиска данных о каждом эксцессе юристы условились об изобретении некоего шаблона для сходных (краж, убийств, хулиганства, взяточничества и пр.) деликтов; д) имя этого стандартизированного детища - состав преступления или corpus delicti. Презумптивно каждый понесший криминальные убытки человек автоматически, в рамках заблаговременно созданных правовых представлений, становится неотъемлемой частью юридической конструкции, всего лишь деталью посягательства злодея; и последнему с той же долей успеха уготована похожая роль (субъекта преступления).

Итак, «живой» потерпевший - фрагмент corpus delicti или абстракции. Может ли быть такое? роль какого именно фрагмента ему уготована юристами? и что собой представляет эта правовая конструкция? Волей-неволей соискателю вновь приходится подниматься на теоретические высоты. Получается, что без предварительного уяснения и уточнения того, что есть состав преступления, заключение о причислении потерпевшего к тому или иному элементу (признаку) состава может выглядеть неубедительным. И это правильно, ибо «все вопросы общего учения о преступлении (и потерпевшем от него - А.С.), вопросы о круге наказуемых действий и их образующих элементах неразрывно связаны с разрешением общей проблемы состава преступления»

Статус потерпевшего в действующем материальном и процессуальном законодательстве

Практически аксиоматична мысль, что потерпевший - не только «самый надежный и заинтересованный носитель информации о преступлении»1, но и опора правоохранительной деятельности вообще, лучшая (по сравнению с преступником) часть общества, налогоплательщик, обманутый в своих ожиданиях о государственной защите личной безопасности. Потому на власть, не обеспечившую своим «гражданам средства к жизни, пищу, приличную одежду и род жизни, не вредящий здоровью»2, не предупредившую преступные посягательства на опекаемое население, падает нравственный долг по приоритетной юридической защите потерпевшего уже после преступления. Приоритетной и в части возмещения ему вреда, и в части соблюдения должного правового статуса жертвы при производстве разбирательств о событии преступления. Эта презумпция дает надежную почву для критического разбора законодательства России, регламентирующего правовой статус потерпевшего.

Изначально понятна невозможность исключительной заботы государства только о потерпевшем. Эта невозможность в первую очередь объясняется повышенной публичностью криминальных отраслей права. Отсюда следует, что «восстановление нарушенного законного порядка не может зависеть от благоусмотрения потерпевших частных лиц, и поэтому преследование противозаконных деяний должно производиться ex officio самой государственной властью, даже помимо или против желания потерпевшего»1.

Последним и очень далеким для нас историческим периодом, при котором мнение и интересы потерпевших от преступления еще весьма сильно влияли на карательную политику власти, была раннефеодальная эпоха композиций. Она базировалась на прейскуранте уголовных штрафов, на том, что «совершивший преступление с помощью рода расплачивался определенным количеством меновых единиц - ракушками, скотом, шкурами» . Через эту ступень уголовно-правового регулирования (сугубо экономический расчет за криминальные дела) прошли все страны феодальной Европы, включая Русь. Композиционные построения или дележ добычи (в форме материального удовлетворения от преступника) между пострадавшим и властью, просуществовали несколько веков и закономерно уступили место другим соображениям и технологиям.

Ныне криминальный закон строится по преимуществу на общегосударственных расчетах, должен умиротворять все население, а не удовлетворять требования только обиженных лиц. После эпохи композиций наступает длительный период государственного невнимания к жертвам деликтов; в социально-юридическом треугольнике «государство-преступник-потерпевший» последний надолго и прочно перемещается на последнее место. При этом, забыв о частной жертве в смысле обязательности и приоритетности ее (конкретных) притязаний и заменив их общесоциальными мотивами, цивилизация не оставила без пристального внимания второго участника происшествия - преступника, в результате чего на несколько столетий занялась облагораживанием уголовной политики в части соблюдения и уважения только прав обвиняемых. Но и это стремление подавлялось государственными расчетами, имело вынужденный характер.

Сегодня на улице - другие времена. Крупнейшие геополитические изменения в мире последних десятилетий базировались и базируются на идеологии прав и свобод (отдельно взятого - А.С.) человека, предполагают переориентацию власти на заботу о частнике. Потерпевший как раз в большей степени, чем обложенный гарантийными процедурами преступник, нуждается во внимании к своей персоне, в первоочередном удовлетворении своих требований, вытекающих из факта посягательства. Тут нечего спорить. А если принять в расчет суровую криминологическую реальность, когда почти треть населения страны становится жертвами преступлений, то справедливость подобных настроений только усиливается.

Практика высших судебных инстанций РФ в отношении потерпевших

В соответствии с обоснованием, предложенном во введении к диссертации, в данном параграфе мы исследуем практику применения и толкования УК в исполнении Конституционного и Верховного Судов России. Сразу объявим, что в сравнении с другими отраслями законодательства УК подвергался проверкам КС РФ в значительно меньшей степени. За период деятельности КС РФ по вопросам, прямо или косвенно затрагивающим соответствие Уголовного кодекса Основному закону страны, вынесено всего 6 постановлений (из 211 или 2,8%) и 12 определений (из 605 или 2%), причем из 12 определений лишь 2 (16,7%) были позитивными, а 10-свелись к отказу в КС на рассмотрение претензий к УК по существу. Традиционно с жалобами в КС РФ обращаются осужденные либо их адвокаты.

Недавно же в юриспруденции случился очень знаменательный факт; с жалобой в Конституционный Суд России (на ограничение доступа к правосудию) обратился не осужденный, а потерпевший, что есть большая редкость. В ответчиках оказалась нижняя палата российского парламента, которая своим очередным постановлением об амнистии (от 26 мая 2000 г., № 398-Ш ГД) предписала правоохранительным органам страны прекращать уголовное преследование виновных независимо от мнения потерпевших, в том числе на досудебной стадии.

Гр-ка Запорожец Л.М., потерпевшая от ненадлежащее проведенной стоматологической операции (ее здоровью был причинен по неосторожности вред средней тяжести) узнала, что по нормативному решению властей (подпункт «д» пункта 8 постановления Госдумы от 26.05.2000 г.) местный суд прекратил уголовное дело против виновного врача. Попытки добиться возобновления производства по делу в судах общей юрисдикции результата не дали, и потому Запорожец Л.М. обратилась в КС РФ, полагая, что актом амнистии нарушены ее права, предусмотренные статьями 1, 2, 6 (ч.2), 17 (ч.З), 19 (ч.1), 21 (чЛ), 22 (чЛ), 45 (ч.І), 46 (ч.1), 52 и 55 (ч.2) Конституции.

КС РФ с доводами заявительницы в итоге не согласился, найдя, что положение пункта 8 постановления Госдумы «по своему конституционно-правовому смыслу в системе уголовно-правового и уголовно процессуального регулирования не препятствует суду рассмотреть находящееся в стадии судебного разбирательства уголовное дело по существу с последующим решением вопроса о применении акта об амнистии, а также не лишает потерпевшего права на доступ к правосудию и права на эффективную судебную защиту в установленных законом процессуальных формах»1. А мотивация постановления была следующей: а) и привлекаемое к ответственности лицо, и потерпевший вправе (по УПК РФ) протестовать против прекращения уголовного преследования по акту амнистии; б) при обсуждении вопроса о применении амнистии на стадии судебного разбирательства суд принимает решение в обычном процессуальном режиме, а положения УПК на сей счет не могут противополагаться процедурам, изложенным в акте об амнистии; в) «обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству...»; г) формы доступа к правосудию в Конституции не определяются, но в федеральном законодательстве установлен достаточный порядок защиты нарушенных преступлением прав и законных интересов потерпевшего, в том ч числе в форме искового производства при прекращении преследования по уголовному делу; д) в целом отраслевое законодательство не лишает потерпевшего права на доступ к правосудию и на эффективную судебную защиту, однако парламент мог бы принять дополнительные нормативные решения, «включая специальный законодательный акт о порядке объявления и применения амнистии, относительно процедур, компенсирующих для потерпевших по уголовным делам отказ государства от уголовного

преследования совершивших преступления лиц вследствие применения акта об амнистии».