Увеличение зарплат преподавателям вузов в. Музыка — голодная. О своих материальных проблемах преподаватели предпочитают рассказывать анонимно - и вовсе не потому, что их имена хорошо известны в музыкальной среде
2018 год станет поворотным для «майских» указов Президента. Согласно нему, преподаватели ВУЗов должны будут получать зарплату в два раза больше, чем средняя по региону. Однако это может обернуться скорой деградацией Высшего образования. Преподаватели ЮГУ, МГУ, СПбГУ, РГГУ, активисты «Университетской солидарности» подробно проанализировали ситуацию в эфире передачи «Классный час».
Откуда берутся мифические цифры?
Учрежденные преподаватели не работают очень тяжело, и когда они делают работу, они тратят слишком много времени на бессмысленные исследования и слишком мало времени на обучение. В среднем, факультет работает 52 часа в неделю. Очно-заочные преподаватели должны работать в академических комитетах, а также в большинстве четырехгодичных колледжей и университетов также проводят исследования. Несмотря на эти требования, преподаватели, отвечающие на опросы, в подавляющем большинстве сообщают, что преподавание является их любимой ответственностью и что они больше учат, чем чему-либо еще.
Системе высшего образования в России грозит скорая деградация, и по довольно странному поводу. Решение во что бы то ни стало выполнить так называемые «майские» указы президента, в соответствии с которыми университетские преподаватели, например, к 2018 году должны получать зарплату в два раза больше, чем средняя по региону, ведет к событиям еще более драматическим, чем случались до сих пор. Просто потому, что времени до 2018 года осталось мало, а способы внутренней экономии и бухгалтерские хитрости уже исчерпаны. Кроме того, мобильность, соответственно и число студентов продолжает снижаться, а платные отделение и так занимают максимально возможный объем.
Согласно опросу правительства, даже преподаватели в исследовательских университетах проводят гораздо больше времени, чем проводят исследования. Что касается исследований, колледжи и университеты имеют очень разные миссии. В крупном исследовательском университете совершенно необходимо уделять большое внимание научно-исследовательской работе факультета. В колледжах гораздо меньше внимания уделяется исследованиям, которые почти полностью сосредоточены на обучении студентов. Другие колледжи и университеты находятся где-то посередине.
Ситуация складывается парадоксальная - чтобы увеличить зарплату преподавателей до обещанной, следует либо часть из них уволить, либо перевести с полной ставки на процент. И в том, и в другом случае нагрузка увеличивается, а студенты теряют как возможность индивидуального общения с преподавателем, так и практику. Хотя формально все может оставаться на местах – так, студенты Института психологии им. Л.С.Выготсокого (РГГУ), по словам недавно уволившегося оттуда доцента Яна Бухарова, теперь отправляются в психиатрическую больницу самостоятельно и так же самостоятельно, без посредничества и объяснений преподавателя, будут общаться с душевнобольными. Из-за подобных изменений из Института психологии уволились 30 преподавателей, включая директора, то есть теперь это будет уже совсем другой институт.
В любом случае неправильно думать о том, что исследование является врагом хорошего учения. Исследования и преподавание идут рука об руку. Лучшие преподаватели «в курсе последних исследований» и могут вдохновить студентов рассказывать о своих собственных запросах и интересах.
В первую очередь, колледжи являются местами расследований, а расследование является основой экономики, здоровья и культуры Америки. На протяжении многих лет инновации, такие как маргарин, подушки безопасности, спасательные фармацевтические препараты и Интернет теперь были или прикладных исследований, которые были в колледже или университете.
Непопулярные меры требуют усиления власти, поэтому многие вузы структурно перестраиваются. Человек посторонний не видит разницу между факультетом и институтом внутри университета, однако она есть – традиционно декан факультета выбирается, тогда как директор института назначается сверху. Если добавить к этому годичные контракты с преподавателями, то становится очевидно, что шансов на сохранение принципов демократии в российском университете практически нет.
Недавние исследования показывают, что исследования оцениваются слишком много, а хорошее преподавание слишком мало, в получении лучших зарплат в течение многих четырехгодичных колледжей и университетов. Этот дисбаланс не создается неумелыми профессорами, а жесткой институциональной конкуренцией за правительственные и частные исследовательские доллары В целом, и в зависимости от миссии колледжа, наши профсоюзы полагают, что следует уделять больше внимания хорошему преподаванию в решениях о владении и продвижении по службе и что также должны быть другие награды за хорошее преподавание.
Хотя, конечно, администрации вузов ищут и собственные пути. Так, в Санкт-Петербургском государственном университете были приняты новые требования для профессорско-преподавательского состава. Претендующий на постоянную работы должен был руководить или реализовывать внешней грант, плюс две публикации в международных научных журналах.
Профессора говорят, что им нужно обладать академической свободой, которая звучит слишком много, как свобода делать или говорить все, что захочет, независимо от того, насколько радикальна или несущественна. Во всяком случае, Конституция защищает академическую свободу; вам не нужно владеть этим.
Это не угроза обществу; это укрепляет общество. Он ставит идеи на испытания и учит студентов думать и защищать свои идеи. Но сколько профессоров могли бы свободно говорить о противоречивых идеях, если бы знали, что их рабочие места находятся на линии? Владение предоставляет преподавателям независимость, чтобы говорить о тревожных вопросах и бросать вызов администрации по вопросам новой учебной программы и качества.
О том, как происходит сегодня негативный отбор в российских университетах, рассказали бывший директор Института психологии им. Л.С.Выготского РГГУ Елена Кравцова, профессор СПбГУ Евгений Курашов, председатель профкома МГУ Михаил Лобанов, доцент Югорского государственного университета Ванда Тиллес и сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность» Павел Кудюкин.
Проблема может быть академической: например, незаслуженный профессор был уволен из Университета Джорджии, когда она взорвала свисток об административной практике изменения классов и отказа от академических стандартов для спортсменов. Проблема может быть политической. Если бы не пребывание, профессора могли подвергаться нападениям каждый раз, когда происходит изменение ветра. Первая поправка гарантирует свободу слова, но Конституция не гарантирует, что вас не уволят за то, что вы выражаете свои убеждения как часть своей работы.
Доходы преподавателей творческих вузов не позволяют им сравнивать постановки российских и европейских оперных театров
Суды могут решать в любом случае, а бремя доказывания резко меняется на профессора. Что, если уволенные профессора всегда должны были обращаться в суд, чтобы искать справедливое обращение? Процесс управления под юрисдикцией может показаться громоздким, но он не держит свечу вовремя и за счет перемещения споров из кабинета колледжа в зал суда.
Михаил Лобанов, председатель профкома «Университетская солидарность» МГУ:
В МГУ негативные тенденции, которые приходят в образование сверху, докатываются позже, чем в другие ВУЗы, и в смягченном виде. Но при этом майские указы никто не отменял, и руководство университета вынуждено на это ориентироваться. Тем не менее, зарплата в МГУ не растет с 2013 года. Тогда произошло существенное повышение зарплат преподавателей сразу на 30%, и потом еще индексация на 5,5. После этого оклады и привязанные к ним материальные выплаты не росли, однако в отчетах цифры средней зарплаты каким-то образом повышаются.
Помните: существуют ограничения на владение. Срок пребывания не означает, что научный учитель может удержать студентов в своей убежденности в том, что солнце вращается вокруг земли, и это не означает, что профессора могут действовать непрофессионально.
Практически все профессора имеют право владения. У большинства профессоров нет полномочий, и это нехорошо. Не более трети всех преподавателей колледжей и университетов. Когда отставной профессор уходит в отставку или создается новая должность, слишком часто новая позиция не помещается на трек владения. Колледжи говорят, что это дает им большую гибкость для удовлетворения потребностей учащихся. Но настоящая причина - сэкономить деньги, а реальный эффект - снизить стандарты.
Нагрузка у преподавателей сейчас остается прежней, массовых увольнений нет, но все боятся, предчувствуя, что это может случиться если не в этом году, то в следующем. Потому что без увеличения государственного финансирования, направленного в первую очередь на повышение зарплат, оговоренные указами показатели выполнены не будут.
Факультет неполного рабочего времени не является безусловным, но они эксплуатируются. Большинство преподавателей, работающих неполный рабочий день, получают очень низкие зарплаты за каждый курс и мало, если таковые имеются, льготы. Характер их занятости часто не позволяет им адекватно сообщать студентам, проводить исследования или способствовать академическому направлению учреждения. Недавнее общенациональное обследование показывает, что половина неполного рабочего времени не занимают офисные часы или не встречаются со студентами вне класса.
Надо сказать, что активность преподавателей по отстаиванию своих прав и интересов, как и активность студентов, в целом растет. И ситуация меняется, администрация иногда идет навстречу, но чтобы это произошло, люди должны поднимать некоторый шум. Всегда надо быть готовым к тому, что будут тянуть время. Потому что администрация находится принципиально в другом положении. Сотрудникам надо срочно решать проблемы, их сокращают, им создали невыносимые условия работы и т. д. А администрации зачастую просто нужно, чтобы ситуация успокоилась на несколько месяцев, и тогда недовольные уйдут или успокоятся. Все как-то притрется. Людям станет жить хуже, но они привыкнут.
Итак, вы говорите, что все идеально?
Для деморализованных преподавателей трудно осознавать свою уязвимость, чтобы вложить в класс уверенность и творчество, необходимые для прекрасного обучения. На многих четырехгодичных университетских городках отличное преподавание не считается достаточным для получения дохода и недостаточно вознаграждается повышением или повышением зарплаты.
Процесс владения может быть слишком жестким. Например, преподавателям нелегко сделать перерыв в течение трех-семилетних сроков пребывания в должности, чтобы заботиться о маленьких детях. Новые представители меньшинств и женщин иногда испытывают давление, чтобы служить в нескольких колледжских комитетах, только для находят себе время пребывания в должности, что их служба в комитете не считает много. Во многих университетских городках профсоюзы высшего образования настаивают на том, чтобы уделять больше внимания обучению и совершенствованию процедур владения.
Поэтому главное, когда люди начинают действовать, чтобы они понимали, что это может занять некоторое время. В МГУ, как правило, нам удается добиться если не полного соблюдения интересов сотрудников, то хотя бы найти компромисс. При этом я вынужден отметить, что исчезновение выборности ректоров резко изменило положение в худшую сторону. У нас это произошло в 2009 году, и дальше фактически перестали выбирать деканов на факультетах. То есть административная вертикаль проникает все ниже и ниже. А там, в связи с отсутствием выборности, когда легко убрать руководителя любого уровня, происходит негативный отбор.
Колледжи и университеты также должны лучше выполнять конкретные задачи, оценивать успехи и неудачи и открыто говорить с ними о них. Но когда преподаватель делает такую работу, которая противоречива или просто трудно объяснить кому-либо за пределами узкого круга экспертов, он или она заслуживает того, чтобы быть защищенным от бесконечного самооправдания и постоянной работы в постоянном состоянии тревоги. Это то, что нужно сделать для экспертной оценки и владения.
Независимо от того, что мы слышим от полемистов, которые должны или лучше знать, преподаватели выигрывают владение, потому что их старшие коллеги убеждены, что они могут выступать с совершенством и большой независимостью. Уполномоченные преподаватели - это, по сути, успешные, высокомотивированные люди с большой профессиональной гордостью.
Евгений Курашов, профессор СПбГУ:
Если говорить вообще о состоянии образования, науки в СПбГУ, здесь довольно много негативных тенденций. Но самая страшная вещь, которая произошла в результате деятельности современной администрации, - это то, что в университете идет разрушение университетского демократизма и попрание университетских свобод. Мы ведь понимаем, на самом деле, что только в свободном демократическом университетском сообществе может развиваться наука и процветать образование. Тогда как созданная нынешним ректором система характеризуется не развитием, а приспособлением и выживанием преподавателей и ученых.
Судебный процесс - это цивилизованная ценность; правильная мера безопасности труда делает людей более продуктивными, а не меньше. Чтобы достичь образовательных стандартов, которые все мы хотим, нам нужно иметь полный рабочий день. опытный преподаватель, отвечающий за академическую программу и приверженный этому учреждению. Чтобы поддерживать качество для следующего поколения студентов, нам необходимо поддерживать возможности для нового поколения преподавателей.
В конечном счете, кто в лучшем положении, чтобы сначала поставить академические стандарты и отложить другие соображения? Профессора не совершенны, но они педагоги. Если это твердое образование, которое мы хотим, это имеет значение. Если университеты отчаянно хотят сохранить свое финансирование в ходе обзора расходов после выборов, наверняка следует избегать историй о больших повышениях в платежных пакетах вице-канцлеров.
Во-первых - уничтожение демократических подразделений университета, а именно - факультетов. Вместо факультетов создают не демократические структуры, а институты, где директор назначается и ответственен только перед назначившим его начальником. Внутри института заведующие кафедрами тоже полностью утратили механизмы управления, например, стимулирование своих подчиненных через назначение премий из стимулирующего фонда и т. д. Кроме того, прекращены выборы заведующих кафедрами. Вместо них назначаются так называемые исполняющие обязанности заведующих кафедрами. Соответственно, люди, которых назначили исполнять функции заведующих кафедрами, должны быть благодарны и послушны директору института. Выстраивается сверху донизу линия антидемократического управления.
Ли руководители сектора устранили это потенциальное слабое место, представив пример? В этом году опрос о высшем образовании «Таймс» по высшему образованию - самый полный обзор вознаграждения исполнителей в этом секторе - указывает на то, что этот угол атаки все еще может быть сильным, и многие руководители университетов в прошлом году значительно увеличили зарплату.
За тот же период рядовые сотрудники получили национальный прирост в 1 процент. Общее 3-процентное увеличение общих пособий идентично росту в прошлом году, что вызвало критику со стороны министров, членов профсоюзов и средств массовой информации. Ассоциация работодателей университетов и колледжей утверждает, что средний прирост заработной платы, получаемой сотрудниками, на самом деле составляет 4 процента - после увеличения и повышения эффективности, что составляет 4 процента для 43 процентов персонала, имеющего право на участие в них, включены.
Елена Кравцова, бывший директор Института психологии им. Л. С. Выготского:
Вот уже несколько лет в РГГУ проводят конкурсы и заключают контракт на один год. Мы перед конкурсом, как все добропорядочные преподаватели РГГУ, получили свои нагрузки, с ними ознакомились и подписали. Меньше чем за неделю до того, как проходить конкурс, нам сказали, что все нагрузки меняются, что срезали все часы, которые не горловые (чтение лекций), а читать предложили 900 часов. Реально получается, что преподаватель при такой нагрузке должен читать 15-20 курсов, что физически невозможно, если мы хотим давать качественное образование.
Ноттингем Трент говорит, что он согласился с этой схемой после принятия «независимых внешних советов» о том, как сохранить Гормана, который работал на исследования в области пищевых продуктов, «в критическое время в стратегическом развитии университета, которое требовало непрерывности руководства».
Одноразовый платеж был присужден «вместо уведомления» после того, как Гиллис согласился уйти на четыре месяца раньше, чтобы позволить его преемнику Джону Рафтери вступить в должность в начале нового учебного года. Это было «в знак признания его вклада» в Имперский колледж, заявила пресс-секретарь колледжа.
И на собрании института было принято решение при одном воздержавшемся, что на таких условиях никто не будет принимать участие в этом конкурсе. Я ректора об этом уведомила. После этого возникло мое персональное дело, где меня обвиняли в том, что я всегда была очень плохим директором и надо от меня избавиться. Тем не менее, когда наступил последний день подачи заявлений на конкурс, прибежала начальник отдела кадров и сказала: «Подавайте со старой нагрузкой». Мы все и подали, решив, что все-таки, наверное, наши разговоры, объяснения дошли до ректората. А когда вышли после отпуска, выяснилось, что у нас осталась треть от нашей нагрузки. И, соответственно, мы должны переходить на 0,3, 0,4, 0,2 ставки и читать эти самые 15-20 курсов. При этом ни практики, без которой невозможно стать психологом и педагогом-психологом, ни исследовательской работы, без которой тоже невозможно выпустить квалифицированных людей этот порядок не предусматривает.
Ее вознаграждение «остается ниже среднего для высших учебных заведений сопоставимого размера», - говорит пресс-секретарь Кента. Его зарплата была «соразмерной» с задачей возглавить «очень успешное учреждение с оборотом в 5 миллионов фунтов стерлингов», - заявила пресс-секретарь Эксетера.
Есть подозрения, что не только те, кто находится в высших эшелонах университетов, которые пользуются значительным повышением зарплаты. Эти подъемы, хотя и скромные, были более чем в два раза больше в денежном выражении, так как 422 фунтов стерлингов дополнительно выделялись в среднем для других преподавателей, чья зарплата увеличилась на 9% и составила в среднем 42 фунта стерлингов.
И поэтому, начиная с весны, люди стали уходить из университета. 15 сентября, когда у 70% преподавателей института не стояло расписание, 14 человек подали заявления. Через несколько дней после этого подали еще 4, потом еще. В общем, на сегодняшний день уволилось уже 30 человек.
В университете говорят - какие вы предатели, что бросили своих студентов. Мы не бросили. Мы все, ушедшие, сказали, что будем продолжать руководство курсовыми, дипломными, магистерскими и аспирантскими работами. Мы договорились сейчас с двумя государственными учреждениями, что мы будем там читать наши лекции, чтобы студенты могли приходить и просто слушать. Мы никого не бросали. Родителям студентов я объясняю, что даже если бы мы остались, мы не могли бы сделать то, что обещали их детям при поступлении. Именно поэтому мы и ушли.
Ванда Тиллес, доцент Югорского государственного университета (Ханты-Манссийск):
У нас в 2015 году был объявлен конкурс, который проходили порядка 70% всех штатных преподавателей. Хотя сроки договоров на кафедрах обычно утверждали на 5 лет, мой заведующий кафедрой совершенно неожиданно предложил на 1 год. Ученый совет, куда я пришла с возражениями, поддержал его решение.
Я поняла, что это короткий поводок. Понятно, что через год, если я не буду вести себя тихо и примерно, не буду возражать против роста нагрузки и изменения структуры нагрузки, то, скорее всего, я этот конкурс не пройду. Тогда я пошла в суд, написала протокол разногласия к Трудовому договору по совету адвоката. Основное возражение - признать Трудовой договор заключенным на неопределенный срок, т. к. такую возможность предоставляет отраслевое соглашение. Кроме того, у меня еще были возражения по содержанию Трудового договора. Там были поручения, которые не соответствовали т. н. квалификационному справочнику.
Конечно, я боялась, что после этого со мной вообще никакого договора заключено не будет. Поэтому я подписала Трудовой договор, но с протоколом разногласий, и пошла в суд. Первый суд, районный, встал на сторону работодателя. Однако Апелляционная инстанция поддержала меня, там сказали, что протокол разногласий к Трудовому договору с юридической точки зрения может существовать, если преподаватель не согласен с годичным контрактом. Вторая инстанция постановила считать мой Трудовой договор бессрочным. Потом последовали переговоры с ректором, и в результате я согласилась на 5-летний договор.
Но есть еще положительный момент, который я только в начале этого учебного года увидела. Ту часть моего протокола разногласий, в котором были перечислены мои возражения по поводу должностных обязанностей, суд не удовлетворил. Тем не менее, в сентябре в университете очень сильно изменились Трудовые договора абсолютно всех преподавателей. Содержание их соответствовало квалификационному справочнику.
Павел Кудюкин, сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность»:
Проблема в том, что требования майских указов не подкреплены адекватным бюджетным финансированием. А ректоров наказывают, когда они плохо отчитываются по повышению заработной платы по отношению к региональному уровню. Это главная проблема, почему администрация ВУЗов пытается из этой ситуации выходить за счет, по сути дела, интересов преподавателей. Поскольку способности преподавателей к сопротивлению, к сожалению, не слишком высоки, то это делается достаточно успешно.
В некоторых университетах, наоборот, стараются уменьшить количество преподавателей, увеличив на них нагрузку, заставляя брать 1,2-1,3 вплоть до 1,5 ставки. Во многих ВУЗах либо совсем мизерные минуты отводят на такие виды работы как консультации, прием зачетов и экзаменов, или даже совсем перестают включать эти виды работ в нагрузку. Получается - либо вы будете принимать экзамены и зачеты в свое свободное время вне часов нагрузки, либо отнимайте у студентов их лекционные, семинарские часы.
Поскольку процессы везде идут более-менее однородные, то переход из одного ВУЗа в другой проблемы не решает. В каких-то индивидуальных случаях, конечно, можно договориться о лучших условиях, но это отдельные случаи. Массовый процесс перехода из одного института в другой ничего не меняет. Конечно, если у преподавателя или научного сотрудника есть возможность найти применение своей профессиональной квалификации где-то еще, ему проще. Он тогда будет и смелее разговаривать со свой администрацией, когда есть некий тыл, куда можно отступить. Но если действительно отступать некуда, положение становится безвыходным. Приходится принимать то, что предлагают. Если нас выдавливают из системы высшего образования, многим из нас уходить просто некуда.
У меня такое впечатление, что ситуация в этом отношении ухудшается. Меняются взаимоотношения между преподавательским коллективом и руководством. У нас, в соответствии с новым Законом об образовании, уставы ВУЗов утверждаются учредителем, чаще всего это Министерство образования и науки РФ, но могут быть и другие ведомства. И, как правило, учредитель изымает из уставов выборность ректора. Получается, что если раньше ректор хотя бы формально зависел от коллектива, то теперь он зависит от вышестоящего начальства и смотрит, скорее, на его требования. Вот это выстраивание вертикали, которое дошло и до ВУЗов, приводит к тому, что ректор начинает воспринимать себя не как лидера научно-преподавательского коллектива, а как назначенного сверху наместника. А преподаватели и научные сотрудники бесправные наемные работники, к которым можно относиться как к расходному материалу, винтики, которые можно вкручивать куда угодно. Но мы-то не массовый продукт производим. Каждый из нас производит нечто штучное, уникальное. А вот этого не хотят учитывать. И, действительно, нарастает вот эта потенциальная конфликтность. Она пока еще слабо выражена, но не исключено, что будет дальше нарастать. Что, кстати, неплохо - только борясь, можно заставить себя уважать.
Как «майские указы» президента ухудшают условия труда в вузах
В знаменитых «майских указах» президента Владимира Путина один из пунктов посвящен увеличению зарплат преподавателей ВУЗов. Формально распоряжение главы государства будет выполнено. Но в реальности доходы ученых сокращаются. Как так вышло, выяснил Russiangate.
Наказание рублем
«Профессорские зарплаты сегодня сравнимы с пособиями мексиканских безработных, а работает современный вузовский профессор как пресловутая русская лошадь», – написала в январе 2017 года в своей колонке в саратовском издании «Вгляд-инфо» профессор Саратовского государственного университета (СГУ) Вера Афанасьева.
«Да что там маленькое жалование! – говорилось в колонке, – В СГУ мы на свои кровные покупаем канцтовары, заправляем картриджи; за свой счет ездим в командировки; сами оплачиваем расходы по конференциям, которые проводим; на свое издаем свои монографии и пособия. Командировочные платят только чиновникам. Им же оплачивают их книги, которые написали не они. А недавно нам и вовсе было велено сложиться на зарплату замдекана по работе с молодежью. Произошло это, когда прежний замдекана, немолодой сотрудник нашей кафедры, запросил пощады и оставил своей пост, а достойной, то есть достаточно здоровой и прыткой, кандидатуры на освободившееся место среди его коллег не нашлось. Вот нам и предложили: раз сами такие ленивые развалины, наймите тогда того, кто помоложе да побойчее. И это на полном серьезе и весьма настоятельно».
Колонка Афанасьевой наделала много шума в Саратове: ее допросили в полиции, по факту публикации начата доследственная проверка. Как продвигается проверка, неизвестно. В СГУ на вопросы Russiangate не ответили.
«У меня, доктора наук, профессора с высоким для гуманитария рейтингом, интенсивно занимающегося наукой, постоянно издающего монографии и статьи, имеющего защитившихся под моим руководством, зарплата 26 тыс. рублей. Среднюю зарплату по Саратову точно не знаю, обычно называют 25 тыс. рублей. Но зачем мне средняя по городу? Моя зарплата – около 400 долларов!» – рассказала Афанасьева Russiangate. Она не исключает: когда о скандале забудут, у нее начнутся проблемы в университете.
Колонка Веры Афанасьевой, Vzar.ru
Профессор Игорь Сафронов и его жена, доцент Вера Сафронова, преподают в Институте социально-гуманитарного образования МПГУ. В 2016 году им обоим заплатили не двенадцать, а одиннадцать месячных зарплат. Они убеждены, это – наказание за сотрудничество Игоря Сафронова с «Диссернетом». Сафонов – единственный в диссертационном совете МПГУ, кто выступил за лишение научной степени зампредседателя Курской областной думы Александра Кичигина, в научном труде которого обнаружили заимствования.
Невыплату зарплат Сафроновы безуспешно попытались оспорить в Хамовническом районном суде. Сафроновы рассказали Russiangate, что их заявления рассмотрели в их отсутствие, в удовлетворении отказали и даже вовремя не предоставили судебные решения, лишив возможности их обжаловать.
Заместитель директора по учебно-методической работе Института социально-гуманитарного образования МПГУ Вера Баранова не смогла прокомментировать Russiangate ситуацию с Сафроновыми, но отметила, что «в прошлом году они много болели».
«Университетская солидарность» – единственный в стране независимый от ректоров профсоюз вузовских преподавателей, действует в нескольких десятках учебных заведений.
Председатель ячейки «Университетской солидарности» в Уральском федеральном университете (УрФУ), старший преподаватель кафедры социологии и технологий государственного и муниципального управления Дмитрий Трынов рассказал Russiangate, что в его вузе распускают слухи, будто бы он «британский шпион».
Средняя температура по больнице
О реальном снижении зарплат вузовских преподавателей в 46 регионах России в январе 2017 года заявила на съезде «Единой России» Татьяна Куприянова, заместитель председателя Профсоюза работников народного образования и науки – нечасто конфликтующего с начальством. Ее слова подтверждают истории из разных регионов России.
С 2015 года в УрФУ идет процесс сокращения количества ставок и увеличения нагрузки на преподавателей. Руководство университета приводит количество преподавателей к нормативам «дорожной карты» Минобразования. Она предполагает, что на 12 студентов имеется один преподаватель. По мнению Трынова, это крайне высокая цифра: при таком соотношении сотруднику сложно вести научную работу.
«Средняя зарплата профессорско-преподавательского состава в УрФУ сегодня приближается к 60 тысячам рублей», – заявил летом 2016 года проректор по экономике и стратегическому развитию УрФУ Даниил Сандлер.
«Университетская солидарность» утверждает: слова проректора не соответствуют действительности. Фактически преподаватели УрФУ получают 20-40 тыс. рублей. По словам Трынова, зарплаты преподавателей в его ВУЗе не индексировались с октября 2014 года. А в цифры, озвучиваемые руководством УрФУ, включаются все подработки преподавателей: администрация считает «среднюю» зарплату, а не «модальную». Комментарий для Russiangate о средней зарплате пресс-служба уральского университета не предоставила.
Трынов не исключает, что УрФУ управляется неэффективно: на каждого студента-бюджетника государство выделяет 136 тыс. рублей в год, преподаватели получают крайне малую часть этих денег.
Протест «Университетской солидарности» против ректора СПбГУ Николая Кропачева, фото – Университетская солидарность.
Таким же вопросом задается активистка «Университетской солидарности» Ванда Тиллес, доцент Югорского государственного университета в Ханты-Мансийске. На 197 преподавателей в ее ВУЗе приходится 462 административных работника. Чем они занимаются, в профсоюзе не знают: руководство университета не предоставило «Университетской солидарности» штатное расписание. Тиллес рассказывает, что преподаватели получают деньги и за «ставку», и за час отдельно. «Дополнительная» – почасовая работа составляет заметную часть нагрузки, оплату по ней не поднимали уже 10 лет.
«Как и по всей стране, средняя заработная плата у нас достаточно высокая, но никто не видел «того доцента, который столько получает». У преподавателей в среднем в полтора раза ниже доходы, чем указывается в официальной статистике Министерства образования и на сайте университета», – рассказывает Тиллес.