Международный комитет в защиту прав известного правозащитника и блогера игоря компаниец. «Клубы сдохли, им на смену приходят бары» – Игорь Компаниец о тусовках Игорь компаниец инстаграм

Болельщики ЦСКА Игорь Компаниец и Максим Аске о хулиганском движении Москвы

Один из важнейших маркеров актуальной культуры в Москве, в России - это феномен футбольных фанатских группировок. Изначально заимствованная у англичан субкультура хулиганов за несколько десятилетий бытования сначала в СССР, а затем и в России полностью ассимилировалась и обросла собственными традициями. Со стороны это движение кажется агрессивным, даже враждебным по отношению к «культурному» обществу, однако это мнение если не полностью ошибочно, то, во всяком случае, не до конца правдиво. У людей, объединяющихся на почве любви к футбольной команде и готовых на всё ради товарищей, есть не только узнаваемый стиль одежды, но и кодекс чести, а в прежние времена было даже что-то вроде списка обязательных знаний. Разобраться в противоречивом явлении футбольного фанатства можно, только если расспросить об этом людей, непосредственно с ним знакомых. Инсайдерами в этом вопросе стали два болельщика ЦСКА разных поколений- Игорь Компаниец, старший редактор мужского журнала Port, и Максим Аске, комьюнити-менеджер adidas Originals и коллекционер сникеров.

Как становятся хулиганами

Игорь Компаниец

Издатель, в прошлом арт-директор клуба «Солянка» и создатель газеты Burger, ныне старший редактор мужского журнала Port. Болеет за ЦСКА с 1996 года, состоял в группировке KIDS .

Мы выходили не за команду, а за друзей. Там же как всё начиналось: у кого папа болеет (мой случай, отец - полковник ВС), у кого друзья со двора - ну и ты начинаешь ходить, когда ещё малыш, старшеклассник. А потом вдруг в метро кто-то невзначай валит с ног тебя или твоего друга или просто снимает шапочку определённой расцветки. Тебе становится интересно, отчего ты пострадал как бы ни за что - и вот ты уже говоришь папе, что пойдёшь на футбол без него и сам во всем разберёшься. И поехало: через несколько лет ты превращаешься в готового хулигана. 16–19 лет для мужчины - самый опасный возраст. Мозгов нет вообще, ты не знаешь ни рамок, ни граней, готов совершать абсолютно бессмысленные поступки, в частности, в открытую лететь на любого человека, который в твоём пубертатном мозгу предстаёт «врагом».

Всё было копией Англии. В то время - и в 1980-е, и в 1990-е - был культ англичан-фанатов: и французы, и испанцы, и ребята из соцлагеря вывешивали на трибуны флаг «Юнион Джек», слывший символом околофутбольного хулиганизма.

Ну а уже в 1995 году у «Спартака» бурно расцвела группировка Flint’s Crew. Эти люди ввели в ранг ориентира примитивного порядка англоманию, систематизировав все скрытые фанатские коды под формат Альбиона. Спустя пару лет с их же подачи в Москве, позже в Петербурге, а затем и во всей более-менее цивилизованной России появились «кэжуалы» или, как тогда говорили, «кэшлс» - люди без атрибутики, максимум, татуировка или значок клуба.

Максим Аске

Strategist в adidas Originals. Болеет за ЦСКА с 1996 года.

Мне 26 лет. Для движения я считаюсь человеком среднего возраста - уже не молодняк, но и далеко не старик. Впервые на футбол меня взял отец, мне тогда было лет семь-восемь. А так как и отец, и дед, и все в семье были военными, то выбора особо и не было - «армейцы», ЦСКА. Я прекрасно помню момент, когда у нас дома справляли Новый год, пришли папины партнёры по работе, и один из них подарил мне шапочку и шарф «Спартака». Мне было лет восемь-девять, и тогда я криминала в этом не увидел и надел. А потом, часов в девять, прибежал с работы запыхавшийся отец, повернулся к коллеге и сказал: «Гена, ты * ? [с ума сошёл?]» До 15 лет я появлялся на футболе только с отцом, а потом меня серьёзно увлекла музыка, и пару лет я на сектор не возвращался. А с тех пор пошло-поехало. Игры, выезды, «золотой сезон». Собственно, сейчас футбол и всё, что вокруг него, - неотъемлемая часть моей жизни.

Болельщики - самодостаточная субкультура, которая существует в своём мире. В ней, я верю, преобладают люди с хорошим образованием, способные отличить оттенки серого, и при этом с выработанной социальной позицией.

Здесь работает система «свой-чужой», и это касается не только болельщиков, но и в целом людей причастных. Есть ты, твоя семья и банда - и есть твои оппоненты. Этот несколько детский подход упрощает понимание жизни. Я дитя среза 80–90-х и навидался всякого: к примеру, как-то летом я узнал, что сосед выстрелил себе в голову из-за проблем с криминалом. Я и большинство подростков, ставших болельщиками, искали чувство локтя - это и сформировало субкультуру.

Я не люблю слово «фанат»: оно мне напоминает о ярлыках-клише, которые вешают на всё подряд. Вот спросите у обычного человека, кто такой фанат. Даже сейчас, когда вроде всё уже сотни раз обмусолено, вам скажут, что это безработный маргинал, алкаш и наркоман, и по каждому плачет тюрьма. Тихий ужас, короче. Я предпочитаю слово «болельщик».

Период расцвета фанатского движения

Игорь Компаниец:

Наиболее яркая эпоха субкультуры пришлась на 1996–2001 годы, это не только моё мнение, а точка зрения множества людей. В то время в фанатское движение пришло или, как минимум, к нему приблизилось невероятное количество неординарных ребят: музыканты, модники, субкультурщики из смежных с нами тусовок, просто харизматики. Крутая, в общем, была компания. Для которой фанатизм был частью жизни, полной красивых приключений: драки, эмоции на футбольных аренах, ночные клубы, концерты (панк-рок в вариациях, «альтернатива», позже - ска), поездки за рубеж за тематическими книгами, благодаря которым тусовка напитывалась знаниями и эмоциями.

Не было деления на «хулиганов», «ультрас» и «спортиков» - все занимались всем. Важнее был твой клуб и твои цвета как таковые. Исторически в России на главных ролях были, конечно, «Спартак» и ЦСКА. Другие яркие цветовые пятна: «Динамо», «Торпедо», «Зенит». «Локомотив» никогда всерьёз никто не воспринимал.

Места силы

Стадионы

Стадион «Динамо»
Классика советского, позднесоветского, перестроечного, федерального периодов. На мой взгляд, главный стадион страны не «Лужники», а именно «Динамо». Было в нём что-то по настоящему футбольное, аура, если угодно. Именно у стен «Динамо» когда-то чуть ли не ежедневно собирались мужики и бесконечно спорили о футбольных перипетиях, рассуждали о предпочтениях Юрия Ваньята, обсуждали свежий номер «Футбола-Хоккея», ругали тренерскую тактику молодого специалиста Бескова и такое прочее.

Стадион «Песчаное» на «Соколе»
Арена «ЦСКА». Открытая в начале шестидесятых миниатюрная - скорее, площадка, чем стадион. В начале нового миллениума в край устаревшие «Пески» были снесены (я на память уволок оттуда разломанное пластиковое кресло, дело было как раз в очередной день рождения KIDS , привет «Банде Боксера»). Теперь там строят новый стадион, выходит довольно симпатично.

Старый стадион «Локомотив» на Преображенке
В 1930-е годы он принадлежал профсоюзу рабочих «Сталинец», при Хрущёве перешёл к «Локомотиву» и в 2000, вроде бы, году был снесён. Не наше место. Это легенда спартаковского фанатья нескольких поколений.
- Игорь Компаниец

Стадион имени Стрельцова
Единственный культовый стадион, который сейчас остался. Он давно не принадлежит «Торпедо», команда играет в жопе мира, в Раменском. Это же абсурд. «Локомотив» в расчёт не беру. Команда с надуманной историей, и стадион на пустом месте. Должна пройти ещё пара десятков лет перед тем, как их можно будет воспринимать всерьёз.
- Максим Аске

Бары и клубы

Паб «Сильверс»
С 1999 года здесь начали собираться фанаты ЦСКА, именно мы, KIDS , открыли его для фан-общественности, не стану скромничать. Находится он в переулке Тверской, это один из первых ирландских пабов в Москве, и его держит очень хороший мужик, ирландец по имени Стив. Сдружились с коллективом кабака накрепко. Помню, как-то большой группой ходили в ДК «Меридиан», поддержать дочку охранника - у неё там случился певческий дебют. А сколько романов было в «Сильверс» по линии фанат-барменша…

Кафе «Серна»
Центр притяжения центровых неформалов и романтически настроенных маргиналов. Это место упоминали даже в почившем журнале «Птюч» - Собака, вернее Соббака» накатал материальчик. Он, к слову, вместе с Серёжей Спайкером в своё время написал книгу «Больше Бена», по которой ещё плохой фильм сняли, - вот это всё про тусовку из «Серны». Музыканты, меломаны, джангл-мэссив, растаманы из «Третьего пути» в небольшом количестве, скины, фэны ЦСКА, рокеры какие-то, альтернативщики. Было похоже на сквот, только не нужно оставаться на ночлег, а пиво стоит небольших денег. Дорогу лично нам туда проложил Джобсон, лидер дружественной группы Drugly Cats - он туда друзей и дам водил.

Small Pub
Вначале был на Сухаревской, потом вместе с хозяином Женей Сельменевым (известным болельщиком «Спартака») переехал в один из первых домов на Проспекте Мира. Главный в своё время бар «мяса». Лично мне запомнился по другой причине - хорошая девица там работала спартаковских кровей. Впрочем против подчинения фану ЦСКА не возражала.

Клуб Mix
В Mix действительно произошло смешение фан- и хаус-мьюзик-культур: появлялись мы там в приличном уже состоянии по три-четыре человека (было бы странно прийти туда в количестве 40 рыл с зарядами) в поисках хорошей электронной музыки, к которой к 2001–2003 годам питали серьёзные чувства. Тогда же и там же мы и подружились с Серёжей Сергеевым, легендарным промоутером Mix, и Ромой Бурцевым, основателем «Солянки». За той же атмосферой я и мои друзья, а также суппортеры «Спартака» потом ходили в «Пропаганду».

ВДНХ
Там был кабак с, как выражается «Комсомольская правда», с «бритоголовыми». В основном там собирались правые скинхеды (антифа в Москве тогда были единицы) и их друзья. Туда же ходили фаны «Спартака» и «Торпедо», они всегда были близки к райт-винг тусовке.

Солянка
Абсолютно «проконское» место, хотя заправляли им петербуржцы. Благо, наши прекрасные друзья. Для нас всегда был открыт бар, ну и вообще включён режим всепрощения. Мы в ответ помогали с привозами артистов, репутационной раскруткой и так далее. Притом что в заведении царила парадоксальная спайка «Зенит» - ЦСКА, там всегда были рады и «спартачам», и «торпедонам», не говоря уже о «динамиках». Главное было «не впадать в гопотеку».
- Игорь Компаниец

Бары и клубы

Originals Pub
Достаточно молодое место, открывшееся в августе 2014 года Замечательное заведение с хорошим выбором пива и ориентированной на Англию кухней. Бар располагается в Столешниковом переулке, на месте бывших «Сестёр Гримм». Хорошие цены, отличное обслуживание, спортивные трансляции, всё как надо. Собственно, помимо определённой публики место посещают и обычные люди, дискомфорта никто не испытывает.

Паб «Сильверс»
Один из первых ирландских пабов в Москве. Долгое время был культовым заведением среди столичных армейцев, ходили легенды, что только там настоящий Guinness и т. д. Даже отмечать последние пару чемпионств ЦСКА люди собирались именно там. Но сейчас туда ходят всё реже, место оставили на откуп экспатам.

Бар «Все твои друзья»
Тоже молодое заведение, открытое при участии ребят из команды ILWT , популярной среди болельщиков. Сам я туда не дошёл, но друзья говорят о достойном выборе крафтового пива и хороших ценах. Опять же, по слухам, - регулярный биток, но лично меня останавливает отсутствие кухни.

Boondock Pub и Бар Hardcore
Околоирландский кабак на Рижской, туда ходит много «мяса». В «Хардкоре», который упоминает Игорь, я даже был. Зашёл разок по делам, а там сидит один известный фанат «Спартака», мой знакомый, встречаюсь с ним глазами, и он мне говорит: «Ты ж “лошадь”, что ты здесь делаешь?» Было неприятненько.

Бар «Честер»
Это популярное заведение меняло название раз пять (раньше, например, на вывеске значилось «Бульдогз»), но известно именно как «Честер». Внутри находился (а, может, и до сих пор там) полулегальный бордель. Я был там ровно один раз и своими глазами в этом убедился. Долгое время туда ходили фанаты «Спартака», но, после того, что они там устраивали, войти в бар в казуальном прикиде было невозможно.
- Максим Аске

Магазины

Наша компания, KIDS , стремилась выпендриться, мы всегда носили брендовую одежду: кто-то привозил её из Англии, кто-то ещё откуда. У нас был дико снобистский подход: мы были вхожи и в рейв-компанию, и в альтернативную, творческую - но при этом держались особняком от этих тусовок, по-другому одевались, были при всех, но отдалены.

Павильон «Москва» на ВДНХ
Легендарный московский «утюг» и старый фанат «Спартака» Олег Максимов первым привёз в Москву Fred Perry, Lonsdale, Ben Sherman и прочие радости жизни. Это было единственное место, где можно было купить официальную продукцию в 1999–2000 годах.

«Культура» и «Давай-давай»
Был на «Сухаревской» такой магазин (а вроде и сейчас есть), где все закупались нормальной музыкой, майками «с группами», серёжками (серьга в ухе - главный код неформала, к которым мы относили и себя) и прочими аксессуарами. Также отмечу схожие по формату «Давай-давай» и, конечно, развал выходного дня на старой «Горбушке».
- Игорь Компаниец

Fott и Brandshop
Трудно отрицать, что весь рынок актуальной для этой субкультуры одежды в Москве делят два магазина: Fott и Brandshop. Ассортимент там различается, и каждый может сделать выбор по себе. Я не беру в расчёт всяких реселлеров и мелких барыг-фарцовщиков, которых много развелось на просторах социальных сетей - основная публика ходит в эти два места. Кто-то хавает их стиль, старается быть модным, а кто-то остаётся верен однажды выбранным маркам.

Торговые центры («Атриум», «Метрополис», «Европейский»)
Во время сейлов многие совершают классический рейд по всем ТЦ, где продаются любимые марки.
- Максим Аске

Районы Москвы

«Багратионовская»
Каждую субботу и воскресенье в 1996–1997 годах фанаты, так же как и остальные меломаны города, ходили на Горбунова. Мы приходили туда в шарфах и считали шарфы других команд на шеях ребят: ну, что с нас взять, мы были детьми по 15–16 лет. Обычно было где-то по семь спартаковских «розеток» - те ходили толпой, по два шарфа ЦСКА, один торпедовский и один динамовский.

«Смоленская»
KIDS очень часто собирались во двориках на «Смоленской». Именно там мы познакомились с англичанами, которые строили здание нынешнего посольства Великобритании на Смоленской набережной. Эти строители жрали пиво ящиками и вместе с нами играли в футбол. С нами же были друзья из «Торпедо», несмотря на то что ЦСКА и «Торпедо» - соперники, наша команда KIDS дружила с торпедовской Working Boys Front. Могу сказать, что мои университетские годы не оставили ни одного друга, я ни с кем не созваниваюсь из школы, - зато все фаны, с которыми я проводил время с 15 до 23 лет, до сих пор мои близкие друзья. С некоторыми из них я вижусь каждую неделю.
-Игорь Компаниец

Словарь болельщика

Собака, пёс - электричка.
Провод - проводник, проводница.
Аргумент, говно - подручное средство в драке, что-то, что взяли в руку, чтоб ударить.
Вписка - нелегальное проникновение в поезд/транспортное средство. Ещё в 2007-м слово «вписка» не было таким употребимым.
АКАБ - полицейские.
Животы, кузьма, кузьмичи - это совсем плохо, это взрослый пузатый мужик, который свалил от жены на матч.
Ультрас - поют, учат новые песни, рисуночки делают. Мне нравился один старый заряд: «Едет пьяный фанат на выезд: грязная рожа, вином разит…».

Максим Аске

Социокультурные различия команд

Игорь Компаниец:

Даже если человек ехал в метро без «цветов» (то есть без шарфа), ты мог узнать в нём фаната - по выражению лица, стилю. Это необъяснимо. Люди «Спартака» были потолще, поплотнее, посытнее, так исторически сложилось - они были какие-то хряковатые зачастую, довольные и толстые. Мы, ЦСКА, в основной массе были такие кривоватые что ли - ребята с нарушениями нервной системы. «Торпедовцы» были больше всего похожи на скинхедов - модные, подтянутые. По сути, основная их тусовка на тот момент - Working Boys Front, вылилась из арбатской скинхед-прослойки. Что касается «зенитчиков», то не зря у них была кличка «бомжи»: заблёванные, вонючие, обоссанные, реально бичи какие-то, без слёз не взглянешь, застряли в 80-х.

Считалось, что «кони» ходят на фестиваль «Учитесь плавать!», слушают альтернативу - IFK , Epilepsy Bout, Crocodile TX, «Зе Консоль», Drugly Cats и группу «Швах», весь панк первой волны (Pistols и т. д.), протопанк (к примеру, London SS - очень крутая группа была), электронику агрессивно-реверсивного склада, по отдаче и атмосфере похожую на роки-стайл (The Chemical Brothers, Prodigy, Underworld, позже начались Coil, Psychic TV и прочие тяжёлые вещи). «Спартак» во второй половине 1990-х слушали музыку, так скажем, скинхед-направленности: oi и панк.

В то время джинсы даже в больших провинциальных городах считались атрибутом городских сумасшедших, оголтелых неформалов. И вот ты приезжаешь туда в «клоунских» гриндерсах, джинсовых шортах с торчащими нитками, в бомбере, бритый под ноль, с массивными алкоголическими опухолями и при серьге. Вот такой видок. Очень близки были к рокерам чисто внешне - только те носили «косухи» и длинные волосы. А в целом, что музыка, что жаргон, что даже магазины того времени - всё одно и то же, одни, по сути, интересы. Во время классных концертов мы друг друга не трогали. Когда Exploited приехали, пришли все, был дикий стейдждайвинг, огромная лавина фанатов. Конечно, не обошлось без лёгкой драки в туалете на почве ЦСКА - «Спартак», но и она быстро свернулась.

Максим Аске:

Прежде всего, легко отличить фаната от не-фаната. Болельщикам присуща, в хорошем смысле, агрессивность, которая чувствуется всегда: когда им хамят, они могут промолчать, а могут и ответить. У них есть уверенность, что в случае чего они готовы ударить, но при этом они могут просчитать свою агрессивность, проконтролировать её и направить в нужное русло.

Всё видно по взгляду, обмануть это невозможно. Эта культура переламывает тебя, ты готов рискнуть и не убежать, даже если тебе страшно.

С командами сложнее. Мы, конечно, смеёмся между собой, говорим: «Ну ты точно “свинья”!» Но чаще всего срабатывает зрительная память. Казалось бы, на стадионы ходит пять–шесть тысяч человек, при этом ты безошибочно знаешь, встречал человека раньше или нет. Сейчас все одинаково на спорте, разница только в поведении. Мне кажется, болельщики ЦСКА более интеллигентные, у них и голос тише, и интонации мягкие, они начитаннее и меньше матерятся. Болельщики «Спартака» - люмпены, более простонародные, разухабистые. Болельщики «Динамо» - «белочники», неадекватные, они выпьют, их перекрывает, и начинается всякий ад, который заканчивается драками, ментовками и «травмой». Болельщики «Локомотива» (большинство знакомых мне) - эти ещё не сформировались, в массе своей дети. «Торпедо» - клуб старичья, которые прошли сквозь первую лигу и остались командой, а после акций 2008–2009 годов «Спаси легенду - сохрани "Торпеду"» привлекли в клуб молодняк, стало модно болеть за непопулярный клуб, дескать, «Я аутсайдер, я против».

Драки

Игорь Компаниец:

Мы - адреналиновые торчки. Раньше, в 1997–2002 годах, не было никаких запретов: можно было бить людей арматурой и бутылкой, кому на что совести хватало. «Розочки» втыкались, травмы были лютые: инвалидность, пограничное состояние. Как-то мы стояли на Болотной площади, где также тусовались и отмечали день рождения одного нашего друга из Тушино. Нас было человек 40–50. И тут: опа! Подъехали наши конкуренты из спартаковскоого лагеря, больше сотни. Как следствие мы все очень сильно «попали». Помню, валяюсь на асфальте, мне раздвигают руки и пробивают в голову пустой бутылкой из-под шампанского. У меня контузия глаза, я четыре часа без сознания, больница. Но что поделать, таковы били правила.

Считалось диким позором, если ты убежал от врага. Лучше в кровь быть убитым и валяться, но не убегать, не бросать друзей. Были красивые драки.

Благодаря этому в Москве регулярно случались красивые, я бы даже сказал, живописные драки. Что такое красивая драка? Как в мультфильме про Маугли: рыжие собаки против стаи волков. Однажды мы приехали на чужую территорию, в хоккейный дворец «Спартака» в «Сокольниках». Нас было меньше, ну так и что? Нас всю жизнь было меньше. И вот при входе на территорию парка стоят две толпы с двух сторон, а между нами одни только невысокие турникеты и больше никаких препятствий. Менты уже куда-то убежали, заборов нет, в общем, всё к нашим услугам. Наш друг, «генерал Винтер», своеобразный весьма парень, обозревает всю картину, принимает одному ему ведомое решение, после чего надевает шапку-ушанку и «рыбкой» ныряет в толпу спартаковцев - там-то ему ушанка и пригодилась (амортизация!) Начинается эпическая драка: в ход идут кулаки, ноги, бутылки, коряги какие-то. Несколько сотен человек друг друга молотили! Потом в тех же «Сокольниках» опять произошёл конфликт, и многих арестовали там же или на следующий день: было забавно смотреть «Дорожный патруль», передачу про криминал на ТВ-6, читать первые полосы «Советского спорта» и видеть там знакомые рожи под заголовками, типа «Вандалы на стадионе» или «Череп ждёт своей участи». Я даже делал вырезки. Однако, если ты упоминался в статье, ничем хорошим это не кончалось - ты сразу попадал под жёсткий контроль милиции, а то и кого похлеще.

Через какое-то время начались посадки, инвалидности пошли, в общем всё покатилось не в ту степь. Случилась даже смерть. В этот момент большинство адекватных людей из фан-движений поняли, что вот так умирать из-за любимого футбольного клуба, мягко говоря, глупо. Ты всё же не Землю защищаешь от нашествия инопланетян и не свою родину от захватчиков, а элементарно подставляешься, защищая клубные расцветки, а значит, в какой-то мере, и честь чужих тебе людей, зарабатывающих миллионы, левой пяткой играя в футбол. Они повзрослеют и пойдут в бизнес и на тренерскую работу. А мы? В лучшем случае наше увлечение приведёт к хронической мигрени и лёгкой придури, в худшем - останешься с текущими слюнями сидеть на домашнем режиме - есть и такие. Задумаешься тут.

Рефлексия попёрла, будь здоров. Плюс приметы нового стиля околофутбольной жизни: начала формироваться гипержестокая, но при этом элементарная среда «лесных воинов», любителей не городского anti-social, а заранее оговоренных драк. Даже борцовских поединков. Вот где-то тогда наша тусовка и стала отходить от околофутбольных баталий. Наступало не наше время.

Фанатская культура сегодня

Игорь Компаниец:

Фанатизм был частью моего становления, то время - лучшее в моей жизни. Сегодня я объективно не могу назвать себя фанатом, и предъявлять претензии обновлённой субкультуре я не имею ни малейшего права. Сегодняшние ребята - просто дети своего времени, как мы были детьми своего. Фан-движение в отличие от хиппистского, байкерского живёт активной жизнью и чувствует себя прекрасно, особенно в своём «ультрас»-проявлении. Сотни тысяч новых лиц входят «в тему» каждый год, а это многого стоит. Это движение переживёт и наш идиотский Чемпионат мира, и перманентные маразматические запреты чиновников, и сидячие сектора, распространяющиеся, как зараза, по завороткам футбольных стадионов. Переживёт точно - вот увидите. Уходят старые - приходят новые. Футбольный фанатизм - это феномен, масштаб которого мало кто понимает.

Максим Аске:

Движение живёт, и в нём остаются внутренние разграничения. Есть люди, которые приходят только на важные матчи, для них это такой выход в свет: переплачивают за билет номиналом 200 рублей три тысячи, надевают форму и все необходимые атрибуты. Для некоторых причастность важнее команды, потому что она даёт признание у девочек, влюблённых в образ болельщика, или возможность самоутвердиться, типа, как войти в клетку с львами, или просто шанс показаться модным, патриотом или ещё кем-то там - но всё это неинтересные нам люди. Есть и те, кому хочется просто подраться: их называют хулиганами, но я не согласен с этим термином.

Каждому по способностям - ты можешь заниматься, чем хочешь, состоя в команде болельщиков. Умеешь рисовать - сделай для игры плакат.

В любом случае в субкультуре не принято бросать своих, в таких случаях на первый план выходит взаимопомощь. Вот такая история: некий болельщик, работающий в одном из департаментов московского правительства, поехал в Мюнхен - хотел посмотреть футбол. Он такой маленький, щупленький, - из него боец, как из говна пуля. Но умный, толковый и много для движа сделал в своё время. Шёл по улице, увидел своего товарища с проломленной головой на асфальте. Подошедшим копам он предложил перевести слова друга на английский, вместе с ними поехал в отделение, и там его закрыли. Объяснили это тем, что один из потерпевших показал на него. И человек сел на полгода в тюрьму, не будучи виновным. Сейчас кончился суд, он доказал ложность обвинения. Но, пока он был за решёткой, товарищи из клуба собрали достаточно денег, чтобы его семья не бедствовала, чтобы оплатить дорогостоящих адвокатов и чтобы в тюрьме у него всегда всё было. Вот это я называю чувством локтя.

Игорь Компаниец

Арт-директор клуба «Солянка»

«Солянка для меня не только место работы, но также и зона отдыха, а именно пеших прогулок с плеером. Мой любимый маршрут в Москве таков: выйти из клуба, немного пройтись по Солянке, свернуть в сторону хитровских сплетений, описанных в каждой первой москвоведческой книге, подняться вверх, через Бульварное кольцо к Лялину переулку или «Грибоедовскому» ЗАГСу. Объективно лучшие места в старом городе, идеальный тихий центр. К сожалению, по необъяснимой причине здесь практически нет предложений по сдаче квартир: быстро найти жилье не представляется возможым.

Место, притягивающее достаточно своеобразную публику. Несмотря на то, что это, по идее, рекреационная зона, тут постоянно терлись мутные физиономии. Еще памятны случаи когда кто-то кого-то тут резал — то ли молодежь левого толка — молодежь правую, то ли правые левых. А в 1990-х тут пытались собираться проститутки; дошло до того, что когда произошла смена власти и вместо интеллигентного и мягкого Гавриила Харитоновича Попова пришел Лужков и привел с собой команду советских крепышей, кто-то из его протеже — Ресин, Шанцев или кто-то им подобный — предложил в качестве идеи освоения пространства на новый лад перебросить сюда всю московскую проституцию. Сделать эдакий заповедник блядства. Исторически было бы очень в жилу, так как знаменитая Хитровка, очаг платной любви при царизме, находится отсюда в двух шагах.

Негласно считается, что самым сильным с архитектурной точки зрения на Солянке является здание Опекунского совета (теперь там академия медицинских наук), напротив «дома с атлантами». Очень мощный ампир. Пушкин тут закладывал какую-то часть владений во время семейных неурядиц. Здесь же по необходимости бывал Николай Васильевич Гоголь: глядя на все эти закладные и разные мутные дела, которые в совете творились, он и придумал концепцию «Мертвых душ». А потом, в 1842 году Опекунский совет был именован Первой московской сберегательной кассой. Вся структура государственного банка расползлась по стране именно из этого дома и уже полтора века как, храня, изымает средства у населения.

На этом перекрестке в 1930-х годах пробовали вызывные устройства светофора для пешеходов, как в цивилизованных странах, — это было единственное место, где они стояли. Как мы видим, они не прижились. В 50-х там же в жестяной будке сидела бабка-ассирийка по фамилии Давидова, чистила обувь. Характерная примета, культовая дама этой улицы. Живущим людям казалось, что она здесь всегда, вроде как архитектурное сооружение, а не живой человек. Давидову отсюда выгнали во время небезызвестного визита президента Никсона в Москву, ибо не комильфо. На Солянку Никсон поперся потому что здесь находилась баптистская молельня, а этот политический деятель был баптистом.

На этом пустыре когда-то была шашлычка. До 1940-х годов на этом месте был райотдел НКВД, на который во время войны упала бомба. После этого образовался пустырь, на котором возвели классическую московскую стекляшку с кавказской закуской. По уровню популярности и признания заведение, конечно, уступало пивняку на Дорогомиловской, шашлычной на Покровке, или кафе на Пресне. Позже стекляшку снесли — там должны были построить нечто, вызывавшее ужас у любых мало-мальски образованных людей. Слава богу, общественность тормознула этот процесс, и теперь там стоит тоталитарный минималистичный забор, который лично меня полностью устраивает.

Угловая церковь служила пристанищем аланской диаспоре и была единственным местом в Москве, где служба велась на русском и древнеосетинском языках. Именно поэтому там не так давно появился памятник «жертвам Беслана»: ну что же, Церетели умудрился скульптурой, занимающей несколько кубических метров, в момент сломать перспективу двух улиц. Я могу сказать так: я был лично в Беслане в школе, в которой произошла трагедия, никаких ассоциаций с ней то, что воздвиг Зураб, у меня не вызывает. Это одно из самых нелепых его творений, пусть и не столь грандиозное и масштабное, как его другие работы. Меня очень смущает эта серповидная штука.

Если идти вверх по Забелина, то удастся обнаружить лучший кусочек старинной Москвы, который только можно увидеть. Этого места не только практически не коснулся Лужков, но и советская власть особо не трогала. Такого процента сохранившихся построек XVIII-XIX веков вообще больше
нигде нет в городе.

Одна из причин появления на Солянке толпы бухающей молодежи: тут до сих пор торгуют крепкой алкашкой ночью. Сейчас на пятачке стало поспокойнее: такое ощущение, что молодые алкоголики избрали для своего насилия над окружающей средой другие точки в Москве. Я знаю, что сейчас ими активно прорабатывается Пушкинская площадь и прочие давно потерянные лично для меня места. Спасибо и на этом.

Режиссером Околофутбола выступил Антон Бурматов, в том числе снявший кинофильм Чужая по сценарию писателя Владимира Адольфыча Нестеренко.

Участники

шеф-редактор объединенной компании Афиши и Рамблера

старший редактор журнала Port

журналист

Афиша: Околофутбола это первый фильм про хулиганскую культуру в русском кино, к тому же снятый за большие деньги и при поддержке людей, знакомых с темой не понаслышке. У вас вообще какие ожидания на его счет были?

Юрий Дудь: Иллюзии были. По трейлеру и по кастингу мне дико нравилось, что самое известное лицо здесь актер Баринов, который играет отца лидера спартаковской группировки. О том, кто такие остальные актеры, я не знал. И это гораздо лучше ситуации, когда Чадов начинает играть русского Вина Дизеля.

Юрий Сапрыкин: Так они и выглядят как актер Чадов. Они начинают играть актера Чадова.

Дудь: Да! И вот я готовил такую речь: свежий ветер, как прекрасно но я готов теперь засунуть куда подальше все, что я там себе заготовил, потому что не сработало абсолютно ничего.

Сапрыкин: Я вообще не понимаю, где корень всех зол, потому что нельзя сказать, что это ужасный, запредельный фильм, это обычное российское кино. На полпути между вечерней мелодрамой на телеканале Россия и фильмом Духлесс. Один из немногих постсоветских фильмов с нормальными диалогами это Бумер. И там все актеры начинают играть как живые, во все это моментально веришь. А здесь даже Паук разговаривает не как Паук. Тоже начинает изображать актера Чадова. Кроме Балабанова и Бумера у нас так и не было ничего. Прямо скажем, это не первый странный фильм, который производит студия СТВ, и не первый грубо коммерческий. С точки зрения зарабатывания денег это хороший проект. А для вечности что-то другое, видимо, надо делать.

Игорь Компаниец: Я все-таки не согласен, что фильм не мог стать Бумером. Снят он с расчетом на ту же целевую аудиторию и тот же архетип людей на окраинных мужчин с короткими стрижками, в коротких куртках и удобных штанах и их подруг. Если бы фильм смог покорить их это было бы абсолютной удачей. Здесь этого не получилось, но свою аудиторию он возьмет, деньги отобьет.

Сапрыкин: Просто грустно, что мы говорим как о достижении, что фильм соберет бабло и народ. Он такой, потому что задача такая ставилась крепкая и профессиональная, но не высокая.

Сергей Блохин: Мне кажется, собака здесь зарыта в том, что с помощью фанатской фирмы Flints Crew создатели фильма пытались проработать все мелкие детали. Там был ресерч, были приставлены люди, которые следили за соблюдением этих деталей. То есть внешняя атрибутика проработана хорошо, но сценарий при этом писали люди, не имеющие прямого отношения к околофутболу.

Компаниец: Я думаю, что это сельяновская ошибка. Он хотел выстрелить с этим фильмом по аналогии с Бумером. При этом понятно, что Петя Буслов жил тем фильмом, прекрасно понимал, о чем говорит, доделывал сам диалоги, дорабатывал сцены. И здесь в производстве фильма хотели сыграть на том же чтобы максимально, как в интернете принято выражаться, было тру. И в итоге перебрали они с этим тру, нельзя было столько отдавать сценария ребятам, которые не профессионалы этого дела. Не в обиду создателям фильма, многие из которых мои хорошие знакомые, но я не помню ни одной хорошей картины, посвященной искусству футбольной драки, после середины 90-х.

Дудь: Хотя, казалось бы, тут не массовка, а реальные фанаты, чего бы не дать им помахать кулаками по-настоящему.

Компаниец: Надо было определиться: либо ты снимаешь фильм для фанатов, для своих низкобюджетный, правдивый и честный, где все действительно подано так, как оно есть. А вы работаете на коммерческом абсолютно поле, сняли фильм со странным любовным треугольником, абсолютно предсказуемой крысой. При этом у Околофутбола масштабное паблисити весь Контакт забит пабликами новоприобретенных поклонников именно фильма, а не просто околофутбольного движения. Вот это поколение 1820, на эту публику это сработает вполне. Можно сколько угодно брюзжать, но в этом смысле это удачный фильм.

Сапрыкин: Продюсерски он выстроен действительно очень точно: есть любовный треугольник, есть драки, есть секс, есть новая тема, которая, видимо, тоже входит в мейнстрим мочилово кавказцев.

Дюдь: Самая точная продюсерская история история доктора Хауса: чувак ведет себя так, как ты всегда хотел бы себя вести, но всегда будешь бояться это делать. Так уж получилось, что огромное количество жителей нашего города, а может быть, и нашей страны, желало бы так же спалить кавказское заведение, как делают герои фильма. В этом плане попадание в аудиторию ВКонтакте на десятку.

Сапрыкин: Собственно враги тут очень политкорректно не показаны, образа злого нацмена практически нет. Бьют непонятно кого, каких-то людей без лиц. Есть даже элемент реальной истории, поданный пугливо и с закрытыми глазами: Манежка, которой все заканчивается. Меня этот момент, пожалуй, зацепил. Когда они развернулись и пошли на ОМОН вот тут эмоционально меня затащило в хорошем смысле. То, что дальше все разошлись и конец фильма, с этим есть проблемы. Но вот все эти топики выбраны расчетливо и точно.

Дюдь: Был такой фильм Фабрика футбола, и я прекрасно помню свои ощущения, когда он выходил. Мне было как раз 1820 лет, и мужское братство, которое я увидел, желание подраться легальным путем это было очень круто. А здесь сколько раз героиня задавала вопрос: Зачем вы это делаете? 34 раза. И ответа внятного так и не получила.

Дмитрий Навоша: Неплохая речь была об этом у продавца в спортивном магазине о том, что в жизни все непонятно, а в драках как раз наоборот. Есть ты, а есть враг.

Афиша: Что, как вам кажется, не так с этими персонажами? Почему им категорически не веришь? Наверное, самое удивительное то, что все они очень схематично показаны, вообще нет тонких деталей, которые бы их как-то особенно характеризовали.

Компаниец: Ярый вполне себе удался, и актер неплохой, и действительно похож на футбольного хулигана, ближе всего к образу подошел. Остальные не очень. Значит, надо было резать количество героев.

Сапрыкин: Мне кажется, это можно было исправить на уровне диалогов. Странно, конечно, сравнивать, но вот у Тарантино люди постоянно перетирают про какие-то непонятные тебе реалии, а здесь кино про людей, которые находятся рядом с футболом, и при этом про футбол не говорят вообще. Казалось бы, такой простой способ заставь их о чем-то спорить, эмоционально рассказывать, пусть ползала ничего не поймет, но герои сразу станут живыми. А тут, если убрать драки, нормальный получится фильм про менеджеров среднего звена в никаком году. Куски реальности в их разговоры не прорываются.

Афиша: Ну, в сцене, когда герои приходят в клуб к Пауку, они разговаривают про выборы впроброс. Но это настолько незначительно, что даже расслышать сложно: Прохоров и Навальный среди кандидатов. И все.

Компаниец: Навального, кстати, в этой среде скорее не любят.

Дюдь: А почему, если он как раз из категории просвященных националистов?

Компаниец: Ну считают, что он человек с двойным дном, слишком хитрый. Версия о том, что он агент Запада, тоже имеет место быть.

Навоша: В фильме три довольно сильных акцента на тему национализма. Очевидно, что это игра на той же струне, у нас запараллелились эти истории: национализм маскулинность фанатизм. Мы вот сейчас сделали на сайте историю про левые и правые футбольные клубы в Европе. Так вот, в России левых клубов нет вообще все фанатские группировки правые.

Дюдь: Но при этом, если бы в фильме не было правой истории, это было бы просто ложью.

Ни в одном российском фильме нельзя представить себе положительного героя гея или кавказца. Есть фигуры умолчания, которые где-то регулируются законом, а где-то общественным мнением

Афиша: При этом правая тема здесь показана как-то боязливо. Основная история закончена, все здорово, и вдруг ни с того ни с сего все идут бить кавказцев и объясняют, что давать им распространять свои порядки нельзя. Но именно из-за того, что это дается в финале, складывается ощущение, что это и есть мораль фильма.

Сапрыкин: Ну, страшно: экстремизм сразу начинается, 282-я статья. Если я правильно понимаю этот расчет, которого здесь очень много, то продюсеры просто поняли, что тут лучше остановиться. А то еще такого навешают. Будет как Россия-88, проблемы с прокатом, с фестивалями. Хотя с фестиваля с какого-то его уже сняли.

Дудь: Получается, что законодательство РФ мешает производить стопроцентно правдивое российское кино?

Сапрыкин: Тут не только в законодательстве дело. Ни в одном российском фильме нельзя представить себе положительного героя гея или кавказца. Это тоже нонсенс. Есть фигуры умолчания, которые где-то регулируются законом, а где-то общественным мнением.

Дудь: При этом, может быть, я додумываю, но в фильме есть попытка легитимизировать правую тему, показать, что она бывает разная не только разрушительная, но и в некотором смысле созидательная. Учитель истории в начале фильма говорит: Любите страну. Ну вот есть люди, которые говорят: Слава Руси, а есть которые говорят: Любите страну.

Афиша: Вот еще что интересно: это кино о том, какая у нас всеведущая, всемогущая милиция все знает, всех накрывает. Степень информированности правоохранительных органов действительно такова?

Компаниец: Это так. Наши околофутбльные движения участвуют в политической жизни страны потому что все хотят кушать, а иногда не хотят сидеть в тюрьме. Способов надавить на любого траблмейкера у наших органов правопорядка масса. Железных людей нет. Этот момент в фильме меня не смущает, все действительно так, если не хуже.

Афиша: А как сильно эволюционировала околофутбольная культура за последнее десятилетие?

Компаниец: Околофутбольная культура, когда зарождалась в середине 90-х, была с явным креном в правую сторону. Сейчас правая тема видоизменяется, как и сами фанаты. Раньше были скинхеды и нацизм, сейчас трезвость и русский патриотизм.

Дюдь: Нормальный прогресс, я считаю. Сейчас эти люди у меня вызывают гораздо большую симпатию. Раньше это был кошмар, когда были одни скинхеды в бомберах на трибунах, а теперь есть уход от маргинальности в социум. У этих людей нормальные профессии, освоено какое-то хорошее ремесло, которое пользу обществу приносит.

Компаниец: Я, на самом деле, не совсем согласен. Маргинальщина, которая тогда царила, и люди, которые потом появились, прилично одетые, как нам показано, все это шло по нарастающей года до 2003. Потом властные органы поняли, что это становится чем-то убедительным, все яркие люди не то чтобы были взяты под контроль, но им намекнули, что так может случится. И сейчас вся эта движуха обратно маргинализуется. Фильм, на самом деле, о мечте. О том, как авторам хотелось бы, чтобы было. Что сейчас мы все такие банкиры и среди нас нет пэтэушников это ложная мысль.

Навоша: А тема про разницу между болельщиками и ребятами из околофутбольной тусовки она важная же? Казалось, что ее покажут, там была в начале на это заявка, но потом смешали это все. Получилось, что это просто некие особые болельщики.

Компаниец: Ну взяли вообще все и приметы прошлого десятилетия, как casual wear и кокаин, нового времени брусья, турнички, хард басс и антикавказские настроения с оргазмом на фоне горящей хинкальной.

Дюдь: У меня такой вопрос: а будущее есть у этой истории? Просто когда я посмотрел ту же Фабрику футбола девять лет назад, думал: вот это тема, но вряд ли в нее кто-то уже будет вписываться сейчас, если кино посмотрит. Прошло девять лет, и я понимаю, что она вовсю гремит на просторах Руси.

Навоша: А почему тебе кажется, что она гремит? Она гремит в среде полутора тысяч человек. Я когда-то обнаружил сайт про околофутбол на русском языке, очень классно сделанный. Думаю, вот круто. Сейчас периодически захожу на него там 12 комментариев в среднем. Так что это все кинематографично, но не является большой темой. Это субкультура и навсегда ею останется. Но в таком виде она будет жить у нас еще долго.

Компаниец: Она очень удобна для восточноевропейской культуры, где люди окончательно запутались. Особенно молодежь, которая вообще не понимает, что делать, куда выплескивать энергию и как угорать.

Есть ощущение, что чем хуже футбол, тем больше движуха

Афиша: По крайней мере фильм такой не потому, что околофутбол такой, так?

Навоша: В западном мире этой темы уже вообще нет. У меня был большой спор с Андреем Березняком, который ведет блог на Sports.ru и работает в Российской премьер-лиге. Я в очередной раз восхищался аудиторией английского футбола, а он мне говорит: Да слушай, старики и дети. Где пацаны? Драйва никакого.

Сапрыкин: Игорь прав, что это больше восточноевропейская история Польша, Сербия, Россия. Здесь околофутбол и есть национальная идентичность. У нас была попытка сделать из футбола какой-то общенациональный фетиш на волне победы над голландцами. Но ничего же не получилось на самом деле. Сборная России это не какая-то национальная скрепа.

Компаниец: Да, спорт высоких достижений и Олимпиады они скорее вызывают раздражение.

Навоша: Реально тему спорта в стране можно поднять, только если государство от него отстанет и перестанет вкачивать деньги. Государство делает плохо все, за что берется. Так что только если клубы и сами люди будут этим заниматься, может что-то получиться.

Афиша: А есть какая-то связь между развитостью околофутбола и тем, что происходит с самим футболом?

Дудь: Есть ощущение, что чем хуже футбол, тем больше движуха. Как пример Польша с Сербией. Там, с одной стороны, на абсолютно первобытном, с другой дико развитом уровне эта тема. Но это понятно, люди сублимируют. У них нет продукта, который они могли бы потреблять, так что они создают продукт сами. В Польше и Сербии главное зрелище это не футбол, а то, что происходит на трибунах. Но у нас совершенно сарайные условия, чтобы публика шла на матчи, странно ожидать в 2013 году, что люди, которые посмотрят Околофутбола в комфортных кинотеатрах с попкорном, придут на стадион Торпедо. К тому же у нас все не так плохо с самим футболом. И это сдерживающие факторы для того, чтобы те самые полторы тысячи человек не превращались в пять, десять и больше.

Компаниец: Мне кажется, что после фильма прибавится людей на трибунах из среды 16-летних, которые скопируют систему внешних кодов своих старших товарищей. И какое-то время будет ощущаться всплеск. Но тут надо рассуждать не в категориях численности. Все равно это единственная живая, дышащая субкультура. Потому что и хип-хоп, и эмо, и другие музыкальные темы уже существуют в каких-то совсем микромасштабах. А эта цветет и идет, пусть криво и косо.

Сапрыкин: А если посмотреть с сугубо промоутерской точки зрения назовите другой вид развлечений, который гарантированно бы собирал в городе по билетам раз в неделю 1015 тысяч человек.

Компаниец: Не терпеть же целый календарный год до следующего Пикника Афиши.

Афиша благодарит бар George Best за помощь в организации круглого стола.

Один из важнейших маркеров актуальной культуры в Москве, в России - это феномен футбольных фанатских группировок. Изначально заимствованная у англичан субкультура хулиганов за несколько десятилетий бытования сначала в СССР, а затем и в России полностью ассимилировалась и обросла собственными традициями. Со стороны это движение кажется агрессивным, даже враждебным по отношению к «культурному» обществу, однако это мнение если не полностью ошибочно, то, во всяком случае, не до конца правдиво. У людей, объединяющихся на почве любви к футбольной команде и готовых на всё ради товарищей, есть не только узнаваемый стиль одежды, но и кодекс чести, а в прежние времена было даже что-то вроде списка обязательных знаний. Разобраться в противоречивом явлении футбольного фанатства можно, только если расспросить об этом людей, непосредственно с ним знакомых. Инсайдерами в этом вопросе стали два болельщика цска разных поколений- Игорь Компаниец, старший редактор мужского журнала Port, и Максим Аске, комьюнити-менеджер adidas Originals и коллекционер сникеров.

Как становятся хулиганами

Игорь Компаниец
Издатель, в прошлом арт-директор клуба «Солянка» и создатель газеты Burger, ныне старший редактор мужского журнала Port. Болеет за цска с 1996 года, состоял в группировке KIDS.

Всё было копией Англии. В то время - и в 1980-е, и в 1990-е - был культ англичан-фанатов: и французы, и испанцы, и ребята из соцлагеря вывешивали на трибуны флаг «Юнион Джек», слывший символом околофутбольного хулиганизма

Максим Аске
Strategist в adidas Originals. Болеет за цска с 1996 года.

Мне 26 лет. Для движения я считаюсь человеком среднего возраста - уже не молодняк, но и далеко не старик. Впервые на футбол меня взял отец, мне тогда было лет семь-восемь. А так как и отец, и дед, и все в семье были военными, то выбора особо и не было - «армейцы», цска. Я прекрасно помню момент, когда у нас дома справляли Новый год, пришли папины партнёры по работе, и один из них подарил мне шапочку и шарф «Спартака». Мне было лет восемь-девять, и тогда я криминала в этом не увидел и надел. А потом, часов в девять, прибежал с работы запыхавшийся отец, повернулся к коллеге и сказал: «Гена, ты *? [с ума сошёл?]» До 15 лет я появлялся на футболе только с отцом, а потом меня серьёзно увлекла музыка, и пару лет я на сектор не возвращался. А с тех пор пошло-поехало. Игры, выезды, «золотой сезон». Собственно, сейчас футбол и всё, что вокруг него, - неотъемлемая часть моей жизни.

Болельщики - самодостаточная субкультура, которая существует в своём мире. В ней, я верю, преобладают люди с хорошим образованием, способные отличить оттенки серого, и при этом с выработанной социальной позицией.

Период расцвета фанатского движения

Игорь Компаниец: Наиболее яркая эпоха субкультуры пришлась на 1996–2001 годы, это не только моё мнение, а точка зрения множества людей. В то время в фанатское движение пришло или, как минимум, к нему приблизилось невероятное количество неординарных ребят: музыканты, модники, субкультурщики из смежных с нами тусовок, просто харизматики. Крутая, в общем, была компания. Для которой фанатизм был частью жизни, полной красивых приключений: драки, эмоции на футбольных аренах, ночные клубы, концерты (панк-рок в вариациях, «альтернатива», позже - ска), поездки за рубеж за тематическими книгами, благодаря которым тусовка напитывалась знаниями и эмоциями.

Не было деления на «хулиганов», «ультрас» и «спортиков» - все занимались всем. Важнее был твой клуб и твои цвета как таковые. Исторически в России на главных ролях были, конечно, «Спартак» и цска. Другие яркие цветовые пятна: «Динамо», «Торпедо», «Зенит». «Локомотив» никогда всерьёз никто не воспринимал.

Места силы

Стадионы

Стадион «Динамо»

Классика советского, позднесоветского, перестроечного, федерального периодов. На мой взгляд, главный стадион страны не «Лужники», а именно «Динамо». Было в нём что-то по настоящему футбольное, аура, если угодно. Именно у стен «Динамо» когда-то чуть ли не ежедневно собирались мужики и бесконечно спорили о футбольных перипетиях, рассуждали о предпочтениях Юрия Ваньята, обсуждали свежий номер «Футбола-Хоккея», ругали тренерскую тактику молодого специалиста Бескова и такое прочее.

Стадион «Песчаное» на «Соколе»
Арена «цска». Открытая в начале шестидесятых миниатюрная - скорее, площадка, чем стадион. В начале нового миллениума в край устаревшие «Пески» были снесены (я на память уволок оттуда разломанное пластиковое кресло, дело было как раз в очередной день рождения KIDS, привет «Банде Боксера»). Теперь там строят новый стадион, выходит довольно симпатично.

Старый стадион «Локомотив» на Преображенке
В 1930-е годы он принадлежал профсоюзу рабочих «Сталинец», при Хрущёве перешёл к «Локомотиву» и в 2000, вроде бы, году был снесён. Не наше место. Это легенда спартаковского фанатья нескольких поколений.
- Игорь Компаниец

Стадион имени Стрельцова
Единственный культовый стадион, который сейчас остался. Он давно не принадлежит «Торпедо», команда играет в жопе мира, в Раменском. Это же абсурд. «Локомотив» в расчёт не беру. Команда с надуманной историей, и стадион на пустом месте. Должна пройти ещё пара десятков лет перед тем, как их можно будет воспринимать всерьёз.
- Максим Аске

Бары и клубы

Паб «Сильверс»
С 1999 года здесь начали собираться фанаты цска, именно мы, KIDS, открыли его для фан-общественности, не стану скромничать. Находится он в переулке Тверской, это один из первых ирландских пабов в Москве, и его держит очень хороший мужик, ирландец по имени Стив. Сдружились с коллективом кабака накрепко. Помню, как-то большой группой ходили в ДК «Меридиан», поддержать дочку охранника - у неё там случился певческий дебют. А сколько романов было в «Сильверс» по линии фанат-барменша…

Кафе «Серна»
Центр притяжения центровых неформалов и романтически настроенных маргиналов. Это место упоминали даже в почившем журнале «Птюч» - Собака, вернее Соббака» накатал материальчик. Он, к слову, вместе с Серёжей Спайкером в своё время написал книгу «Больше Бена», по которой ещё плохой фильм сняли, - вот это всё про тусовку из «Серны». Музыканты, меломаны, джангл-мэссив, растаманы из «Третьего пути» в небольшом количестве, скины, фэны цска, рокеры какие-то, альтернативщики. Было похоже на сквот, только не нужно оставаться на ночлег, а пиво стоит небольших денег. Дорогу лично нам туда проложил Джобсон, лидер дружественной группы Drugly Cats - он туда друзей и дам водил.

Small Pub
Вначале был на Сухаревской, потом вместе с хозяином Женей Сельменевым (известным болельщиком «Спартака») переехал в один из первых домов на Проспекте Мира. Главный в своё время бар «мяса». Лично мне запомнился по другой причине - хорошая девица там работала спартаковских кровей. Впрочем против подчинения фану цска не возражала.

Клуб Mix
В Mix действительно произошло смешение фан- и хаус-мьюзик-культур: появлялись мы там в приличном уже состоянии по три-четыре человека (было бы странно прийти туда в количестве 40 рыл с зарядами) в поисках хорошей электронной музыки, к которой к 2001–2003 годам питали серьёзные чувства. Тогда же и там же мы и подружились с Серёжей Сергеевым, легендарным промоутером Mix, и Ромой Бурцевым, основателем «Солянки». За той же атмосферой я и мои друзья, а также суппортеры «Спартака» потом ходили в «Пропаганду».

ВДНХ
Там был кабак с, как выражается «Комсомольская правда», с «бритоголовыми». В основном там собирались правые скинхеды (антифа в Москве тогда были единицы) и их друзья. Туда же ходили фаны «Спартака» и «Торпедо», они всегда были близки к райт-винг тусовке.

Солянка
Абсолютно «проконское» место, хотя заправляли им петербуржцы. Благо, наши прекрасные друзья. Для нас всегда был открыт бар, ну и вообще включён режим всепрощения. Мы в ответ помогали с привозами артистов, репутационной раскруткой и так далее. Притом что в заведении царила парадоксальная спайка «Зенит» - цска, там всегда были рады и «спартачам», и «торпедонам», не говоря уже о «динамиках». Главное было «не впадать в гопотеку».
- Игорь Компаниец

Бары и клубы

Originals Pub

Достаточно молодое место, открывшееся в августе 2014 года Замечательное заведение с хорошим выбором пива и ориентированной на Англию кухней. Бар располагается в Столешниковом переулке, на месте бывших «Сестёр Гримм». Хорошие цены, отличное обслуживание, спортивные трансляции, всё как надо. Собственно, помимо определённой публики место посещают и обычные люди, дискомфорта никто не испытывает.

Паб «Сильверс»
Один из первых ирландских пабов в Москве. Долгое время был культовым заведением среди столичных армейцев, ходили легенды, что только там настоящий Guinness и т. д. Даже отмечать последние пару чемпионств цска люди собирались именно там. Но сейчас туда ходят всё реже, место оставили на откуп экспатам.

Бар «Все твои друзья»
Тоже молодое заведение, открытое при участии ребят из команды ILWT, популярной среди болельщиков. Сам я туда не дошёл, но друзья говорят о достойном выборе крафтового пива и хороших ценах. Опять же, по слухам, - регулярный биток, но лично меня останавливает отсутствие кухни.

Boondock Pub и Бар Hardcore
Околоирландский кабак на Рижской, туда ходит много «мяса». В «Хардкоре», который упоминает Игорь, я даже был. Зашёл разок по делам, а там сидит один известный фанат «Спартака», мой знакомый, встречаюсь с ним глазами, и он мне говорит: «Ты ж “лошадь”, что ты здесь делаешь?» Было неприятненько.

Бар «Честер»
Это популярное заведение меняло название раз пять (раньше, например, на вывеске значилось «Бульдогз»), но известно именно как «Честер». Внутри находился (а, может, и до сих пор там) полулегальный бордель. Я был там ровно один раз и своими глазами в этом убедился. Долгое время туда ходили фанаты «Спартака», но, после того, что они там устраивали, войти в бар в казуальном прикиде было невозможно.
- Максим Аске

Магазины

Наша компания, KIDS, стремилась выпендриться, мы всегда носили брендовую одежду: кто-то привозил её из Англии, кто-то ещё откуда. У нас был дико снобистский подход: мы были вхожи и в рейв-компанию, и в альтернативную, творческую - но при этом держались особняком от этих тусовок, по-другому одевались, были при всех, но отдалены.

Павильон «Москва» на ВДНХ
Легендарный московский «утюг» и старый фанат «Спартака» Олег Максимов первым привёз в Москву Fred Perry, Lonsdale, Ben Sherman и прочие радости жизни. Это было единственное место, где можно было купить официальную продукцию в 1999–2000 годах.

«Культура» и «Давай-давай»
Был на «Сухаревской» такой магазин (а вроде и сейчас есть), где все закупались нормальной музыкой, майками «с группами», серёжками (серьга в ухе - главный код неформала, к которым мы относили и себя) и прочими аксессуарами. Также отмечу схожие по формату «Давай-давай» и, конечно, развал выходного дня на старой «Горбушке».
- Игорь Компаниец

Fott и Brandshop
Трудно отрицать, что весь рынок актуальной для этой субкультуры одежды в Москве делят два магазина: Fott и Brandshop. Ассортимент там различается, и каждый может сделать выбор по себе. Я не беру в расчёт всяких реселлеров и мелких барыг-фарцовщиков, которых много развелось на просторах социальных сетей - основная публика ходит в эти два места. Кто-то хавает их стиль, старается быть модным, а кто-то остаётся верен однажды выбранным маркам.

Торговые центры («Атриум», «Метрополис», «Европейский»)
Во время сейлов многие совершают классический рейд по всем ТЦ, где продаются любимые марки.
- Максим Аске

Районы Москвы

«Багратионовская»
Каждую субботу и воскресенье в 1996–1997 годах фанаты, так же как и остальные меломаны города, ходили на Горбунова. Мы приходили туда в шарфах и считали шарфы других команд на шеях ребят: ну, что с нас взять, мы были детьми по 15–16 лет. Обычно было где-то по семь спартаковских «розеток» - те ходили толпой, по два шарфа цска, один торпедовский и один динамовский.

«Смоленская»
KIDS очень часто собирались во двориках на «Смоленской». Именно там мы познакомились с англичанами, которые строили здание нынешнего посольства Великобритании на Смоленской набережной. Эти строители жрали пиво ящиками и вместе с нами играли в футбол. С нами же были друзья из «Торпедо», несмотря на то что цска и «Торпедо» - соперники, наша команда KIDS дружила с торпедовской Working Boys Front. Могу сказать, что мои университетские годы не оставили ни одного друга, я ни с кем не созваниваюсь из школы, - зато все фаны, с которыми я проводил время с 15 до 23 лет, до сих пор мои близкие друзья. С некоторыми из них я вижусь каждую неделю.
-Игорь Компаниец

Словарь болельщика

Максим Аске

Социокультурные различия команд

Игорь Компаниец: Даже если человек ехал в метро без «цветов» (то есть без шарфа), ты мог узнать в нём фаната - по выражению лица, стилю. Это необъяснимо. Люди «Спартака» были потолще, поплотнее, посытнее, так исторически сложилось - они были какие-то хряковатые зачастую, довольные и толстые. Мы, цска, в основной массе были такие кривоватые что ли - ребята с нарушениями нервной системы. «Торпедовцы» были больше всего похожи на скинхедов - модные, подтянутые. По сути, основная их тусовка на тот момент - Working Boys Front, вылилась из арбатской скинхед-прослойки. Что касается «зенитчиков», то не зря у них была кличка «бомжи»: заблёванные, вонючие, обоссанные, реально бичи какие-то, без слёз не взглянешь, застряли в 80-х.

Считалось, что «кони» ходят на фестиваль «Учитесь плавать!», слушают альтернативу - IFK, Epilepsy Bout, Crocodile TX, «Зе Консоль», Drugly Cats и группу «Швах», весь панк первой волны (Pistols и т. д.), протопанк (к примеру, London SS - очень крутая группа была), электронику агрессивно-реверсивного склада, по отдаче и атмосфере похожую на роки-стайл (The Chemical Brothers, Prodigy, Underworld, позже начались Coil, Psychic TV и прочие тяжёлые вещи). «Спартак» во второй половине 1990-х слушали музыку, так скажем, скинхед-направленности: oi и панк.

В то время джинсы даже в больших провинциальных городах считались атрибутом городских сумасшедших, оголтелых неформалов. И вот ты приезжаешь туда в «клоунских» гриндерсах, джинсовых шортах с торчащими нитками, в бомбере, бритый под ноль, с массивными алкоголическими опухолями и при серьге. Вот такой видок. Очень близки были к рокерам чисто внешне - только те носили «косухи» и длинные волосы. А в целом, что музыка, что жаргон, что даже магазины того времени - всё одно и то же, одни, по сути, интересы. Во время классных концертов мы друг друга не трогали. Когда Exploited приехали, пришли все, был дикий стейдждайвинг, огромная лавина фанатов. Конечно, не обошлось без лёгкой драки в туалете на почве цска - «Спартак», но и она быстро свернулась.

Всё видно по взгляду, обмануть это невозможно. Эта культура переламывает тебя, ты готов рискнуть и не убежать, даже если тебе страшно.

С командами сложнее. Мы, конечно, смеёмся между собой, говорим: «Ну ты точно “свинья”!» Но чаще всего срабатывает зрительная память. Казалось бы, на стадионы ходит пять–шесть тысяч человек, при этом ты безошибочно знаешь, встречал человека раньше или нет. Сейчас все одинаково на спорте, разница только в поведении. Мне кажется, болельщики цска более интеллигентные, у них и голос тише, и интонации мягкие, они начитаннее и меньше матерятся. Болельщики «Спартака» - люмпены, более простонародные, разухабистые. Болельщики «Динамо» - «белочники», неадекватные, они выпьют, их перекрывает, и начинается всякий ад, который заканчивается драками, ментовками и «травмой». Болельщики «Локомотива» (большинство знакомых мне) - эти ещё не сформировались, в массе своей дети. «Торпедо» - клуб старичья, которые прошли сквозь первую лигу и остались командой, а после акций 2008–2009 годов «Спаси легенду - сохрани "Торпеду"» привлекли в клуб молодняк, стало модно болеть за непопулярный клуб, дескать, «Я аутсайдер, я против».

Драки

Игорь Компаниец: Мы - адреналиновые торчки. Раньше, в 1997–2002 годах, не было никаких запретов: можно было бить людей арматурой и бутылкой, кому на что совести хватало. «Розочки» втыкались, травмы были лютые: инвалидность, пограничное состояние. Как-то мы стояли на Болотной площади, где также тусовались и отмечали день рождения одного нашего друга из Тушино. Нас было человек 40–50. И тут: опа! Подъехали наши конкуренты из спартаковскоого лагеря, больше сотни. Как следствие мы все очень сильно «попали». Помню, валяюсь на асфальте, мне раздвигают руки и пробивают в голову пустой бутылкой из-под шампанского. У меня контузия глаза, я четыре часа без сознания, больница. Но что поделать, таковы били правила.

Считалось диким позором, если ты убежал от врага. Лучше в кровь быть убитым и валяться, но не убегать, не бросать друзей. Были красивые драки.

Фанатская культура сегодня

Игорь Компаниец: Фанатизм был частью моего становления, то время - лучшее в моей жизни. Сегодня я объективно не могу назвать себя фанатом, и предъявлять претензии обновлённой субкультуре я не имею ни малейшего права. Сегодняшние ребята - просто дети своего времени, как мы были детьми своего. Фан-движение в отличие от хиппистского, байкерского живёт активной жизнью и чувствует себя прекрасно, особенно в своём «ультрас»-проявлении. Сотни тысяч новых лиц входят «в тему» каждый год, а это многого стоит. Это движение переживёт и наш идиотский Чемпионат мира, и перманентные маразматические запреты чиновников, и сидячие сектора, распространяющиеся, как зараза, по завороткам футбольных стадионов. Переживёт точно - вот увидите. Уходят старые - приходят новые. Футбольный фанатизм - это феномен, масштаб которого мало кто понимает.

Максим Аске: Движение живёт, и в нём остаются внутренние разграничения. Есть люди, которые приходят только на важные матчи, для них это такой выход в свет: переплачивают за билет номиналом 200 рублей три тысячи, надевают форму и все необходимые атрибуты. Для некоторых причастность важнее команды, потому что она даёт признание у девочек, влюблённых в образ болельщика, или возможность самоутвердиться, типа, как войти в клетку с львами, или просто шанс показаться модным, патриотом или ещё кем-то там - но всё это неинтересные нам люди. Есть и те, кому хочется просто подраться: их называют хулиганами, но я не согласен с этим термином.

Каждому по способностям - ты можешь заниматься, чем хочешь, состоя в команде болельщиков. Умеешь рисовать - сделай для игры плакат.