В чем сидят заключенные где логика. «Красная утка»: как сидят в колонии для бывших сотрудников внутренних дел. Чем вы занимаетесь здесь

«Красной уткой» в народе называют Нижнетагильскую исправительную колонию №13. Считается, что слово «утка» закрепилось за названием учреждения как синоним сплетни, доноса, по которым попадали туда «враги народа», ведь работать колония начала в 1957 году в системе НКВД. А «красной» зоной считают ту, где установлен полный контроль администрации, и жизнь идет по уставу, а не по понятиям.

Образцовый порядок, строгая дисциплина

Колония №13 – образцовое учреждение. Большая часть контингента – бывшие сотрудники правоохранительных органов и военные: следователи, участковые, дпсники. Здесь нет чинов – на соседних нарах могут оказаться рядовой и генерал. Все они отбывают наказание за особо тяжкие преступления: убийство, грабеж, взятки. Учреждение рассчитано на содержание около двух тысяч человек.
Здесь строгий распорядок дня: подъем, зарядка, ежедневный досмотр, работа, личное время, питание, отбой. Перекличка отличается от того, что можно увидеть в обычной колонии: проверяющий зачитывает фамилию, а осужденный не говорит «Я», а называет свое имя и отчество.
Воровские законы в «Красной утке» не работают благодаря усилиям администрации и высокому по сравнению с другими колониями интеллектуальному уровню сидельцев. Большинство из них имеет высшее образование, а некоторые и не одно.

Условия жизни

Вновь прибывших сначала на две недели помещают в карантин. Он проходит в специальном здании. Отдельно содержатся осужденные впервые и рецидивисты. За время карантина проводится медицинский осмотр, предоставляется консультация психолога. Из здания заключенные не выходят.
Дальше первоходов переводят в отряд обычного содержания. Здесь они живут в казарменных помещениях, могут пользоваться библиотекой, смотреть телевизор в комнате воспитательной работы, играть в настольные игры. Им полагаются по четыре посылки и свидания в год. Встречи с близкими могут быть краткосрочными (через стекло, по телефону) и длительными, до трех суток, когда заключенные живут в отдельном, специально предназначенном для этого корпусе вместе с родными.
За хорошее поведение и работу можно попасть в отряд с облегченными условиями содержания. Здесь нет двухэтажных кроватей, комнаты рассчитаны на 4 человека и больше похожи на номер в скромной гостинице, только на мебели -таблички с именами заключенных. К услугам сидельцев есть бильярд и оранжерея, где живут попугайчики и черепашки. Количество свиданий с родными возрастает до шести раз в год.
За плохое поведение отправляют в отряд строгого содержания, туда же попадают те, кто пытался сбежать, и вновь прибывшие рецидивисты после карантина. Для их содержания отведена специальная территория, за пределы которой им не положено выходить. Свиданий и посылок здесь меньше, чем в обычном отряде.
Все обитатели учреждения питаются в общей столовой, где готовят заключенные.

Чем занимаются заключенные

В колонии есть средняя школа, которую в обязательном порядке должны закончить те, кто не сделал этого на воле и кому еще не исполнилось 35 лет. Кто перешагнул этот рубеж, может учиться добровольно.
В действующем на территории ПТУ можно получить рабочую специальность: швейного мастера, автослесаря, токаря, крановщика, электромонтера или электросварщика. Это дает дополнительные возможности для адаптации после освобождения, ведь в органы после отсидки уже не получится вернуться.
Трудятся заключенные в основном в швейном цеху. Они шьют рабочую одежду и получают небольшую зарплату, которую могут потратить в магазинчике колонии. Есть и кузнечный цех, где делают декоративные решетки, ограды и кроватные сетки. На токарных станках производят детали для вагоноремонтного завода. Еще зэки получают гранулы из полиэтилена и измельчают резину. Те, кто не работают в цехах, занимаются благоустройством территории.

Знаменитые заключенные

В ИК №13 «мотали срок» достаточно известные личности, среди которых зять Генсека Л. Брежнева Ю. Чурбанов, заметки которого были опубликованы в итальянской газете, а потом перепечатаны в российской прессе под названием «Зять Брежнева Чурбанов – в зоне «Красных петухов»», из-за чего чуть в колонии было не случился бунт. Администрации удалось разрешить дело, пригласив корреспондента и получив извинения за некрасивый заголовок.
В числе заключенных побывали и бывший мэр г. Сочи Вячеслав Воронков, и заместитель министра Молдавской ССР Вышку, бывший глава МЧС Свердловской области Василий Лахтюк, олигарх Павел Федулев, начальник Департамента контрольного управления при президенте РФ Андрей Воронин, бывший сотрудник ФСБ, а ныне адвокат Михаил Трепашкин, экс-руководитель Свердловской регистрационной палаты Виктор Шалдин, осужденный за кражу редких книг из библиотеки Санкт-Петербурга, адвокат Дмитрий Якубовский.
В целом условия содержания в «Красной утке» весьма неплохие, в шутку ее иногда называют «санаторием МВД». Морозный таежный воздух и отсутствие соблазнов дают возможность многое переосмыслить в жизни.

В тюрьме сидят 10 заключенных, каждый - в одиночной камере. Общаться между собой они не могут. В один прекрасный день начальник тюрьмы объявил им, что предоставляет всем шанс выйти на свободу на следующих условиях:

«В подвале тюрьмы есть комната с переключателем, имеющим два состояния: ON и OFF («вкл.» и «выкл.»). Каждую ночь я буду приводить в эту комнату ровно одного заключенного (выбирая его абсолютно случайно) и через некоторое время уводить. Находясь в комнате, каждый из вас может либо изменить положение переключателя, либо ничего с ним не делать. Персонал тюрьмы трогать этот переключатель не будет. В какой-то момент один из вас (любой) должен понять, что в комнате побывали все заключенные, и сообщить об этом. Если он окажется прав - всех отпустят, если ошибется - все вы навсегда останетесь в тюрьме. Я обещаю, что в комнате побывают все заключенные, причем каждого будут приводить туда неограниченное число раз ».

После этого заключенным разрешили собраться и обсудить стратегию действий, а потом развели обратно по камерам.

Могут ли заключенные гарантированно выйти на свободу, и если да, то как им этого добиться?

Подсказка

Казалось бы, как заключенный, которого привели в комнату, может воспользоваться тем, что видит переключатель в положении ON? И если он переключит его на OFF - как следующему заключенному воспользоваться этим?

Тем не менее стратегия, гарантированно приводящая узников к спасению, существует. Например, узники могут разбить дни на декады (10-дневные промежутки) и договориться, что дожидаются такого вот события: первого из них заведут в комнату в первый день декады, второго - во второй день и т. д., десятого - в последний день. Поскольку вероятность такого события отлична от нуля, то рано или поздно оно произойдет! Догадайтесь, как они могут действовать, чтобы 10-й смог понять,что такое событие в данной декаде на самом деле произошло.

Решение

1. Самый простой, но и самый долгий вариант - действовать так, как было сказано в подсказке. Чтобы просигнализировать последнему, каждый из заключенных, которого завели в комнату НЕ В СВОЙ день, должен поставить переключатель в положение ON. Если же 10-й заключенный действительно оказался в комнате на 10-й день декады и видит переключатель в положении OFF, он немедленно говорит начальнику тюрьмы, что в комнате побывали все заключенные. Если в 10-й день в комнате оказался кто-то другой или же 10-й видит переключатель в положении ON, то всё начинается заново...

Это решение, несмотря на всю свою простоту, плохо в главном - бедным узникам придется слишком долго ждать. Действительно, из всех возможных 10 10 вариантов посещения ими комнаты в течение декады их устраивает только один - таким образом, вероятность p их выхода на волю в течение одной декады равна 1/10 10 . Сравнительно несложными вычислениями можно доказать, что среднее время, которое потребуется им на освобождение, равно 1/p = 10 10 декад, или 10 11 дней, или более 270 миллионов лет. В общем, столько люди не живут.

2. Однако это же решение подсказывает, как они могут ускорить свой выход на свободу. Для этого они должны дожидаться следующего события: в течение декады каждый из 10 человек побывал в комнате ровно один раз. Как такое событие «сигнализируется»? Да почти так же: если кого-нибудь заводят второй раз в одной декаде, он ставит переключатель на ON. Таким образом, если на 10-й день декады узник, которого туда отвели, оказался там впервые (за декаду) и видит переключатель в положении OFF, он сообщает начальнику тюрьмы, что всех можно освобождать.

Этот способ работает уже существенно быстрее, потому что количество благоприятных исходов теперь не 1, а 10! = 3628800. Это означает, что вероятность p" выхода на свободу за первую же декаду не так уж и мала - она равна 0,00036288. Следовательно, ожидаемое число декад до выхода равно 1/p" ≈ 2755, то есть освободятся они примерно через 75 лет. Так что кто-нибудь, может быть, и доживет до освобождения, хотя особо надеяться на это не стоит.

Неужели всё так печально?

3. К счастью, у заключенных существует принципиально другой способ действий.

Например,они могут договориться о том, что тот, кого заведут в комнату в первую ночь, выставляет переключатель на OFF и становится СЧЕТЧИКОМ. Остальные заключенные остаются ОБЫЧНЫМИ. Каждый обычный заключенный должен передать счетчику ровно один сигнал о своем попадании в комнату с переключателем. Это делается так: попав туда, обычный заключенный смотрит на положение переключателя. Если оно OFF, то заключенный ставит его на ON и считает сигнал переданным. Если же выключатель уже находится в положении ON, то заключенный ничего не делает - иначе говоря, ждет следующего подходящего случая.

Счетчик, попадая в камеру и видя переключатель в положении ON, понимает, что ему передали сигнал (запоминает это), а чтобы сделать возможной передачу следующего сигнала - ставит переключатель в OFF. Если же он видит переключатель в OFF, то ничего не делает и тоже ждет следующего раза.

Как только счетчик примет 9-й сигнал, он сразу же сообщает об этом начальнику тюрьмы.

Как долго продлится их отсидка при такой стратегии? Сосчитать это уже не столь просто, как раньше, потому что вероятность того, что заключенному в очередной день удастся передать сигнал, постепенно уменьшается от 9/10 для первого сигнала до 1/10 для последнего сигнала. В то же время вероятность попадания в комнату Счетчика в любой момент равна 1/10. Тем не менее механизм подсчета в целом аналогичен: до момента передачи первого сигнала в среднем пройдет 10/9 дня, а до момента его приема Счетчиком - еще 10 дней. Затем на второй сигнал уйдет 10/8 + 10 дней, на третий - 10/7 + 10, и так далее. Итого дней - совсем не так много, как в предыдущих решениях.

Послесловие

А не существует ли еще более быстрой стратегии действий?

Для 10 заключенных, возможно, и нет, а вот для большего количества - есть. Автор этой стратегии Б. Фельгенауэр назвал ее «пирамидальной».

Чтобы ее было проще понять, давайте будем считать,что количество заключенных равно степени двойки, например 64. Как и в предыдущем решении, каждый должен либо отдать сигнал (ровно один), либо собрать все сигналы. Для того чтобы им было сподручнее это делать, все ночи разбиты на участки разной «стоимости»: сначала идут «1-ночи», в течение которых все отдают либо принимают одинарные сигналы, затем идут «2-ночи», в течение которых все отдают либо принимают «двойные» сигналы, то есть каждый сигнал сообщает о двоих заключенных, затем наступают «4-ночи», «8-ночи», и т. д. Если всё происходит успешно, то когда дело доходит до «32-ночей», носителями сигналов остаются ровно двое заключенных, и в течение 32-ночей один из них отдает свой сигнал другому, после чего тот понимает, что собрал коллекцию из всех 64 сигналов, и значит, в комнате побывали все.

Разумеется, такая «успешность» может и не случиться, поэтому после 32-ночей весь цикл 1-, 2-, 4-, 8-, 16-, 32-ночей повторяется сначала.

Как же происходит отдача и прием сигналов в пирамидальной схеме?

А вот как: если во время k -ночи заключенный пришел в комнату и видит переключатель в положении ON, то он принимает k -сигнал и ставит переключатель в OFF. Если к этому моменту у него уже был один k -сигнал, то теперь у него есть два таких сигнала, или один 2k -сигнал (который он попытается либо отдать, либо снова удвоить в период 2k -ночей). Если же он пришел в комнату со своим k -сигналом и видит OFF, то он ставит ON и считает k -сигнал отданным.

Вот, в целом, и всё. Остальное уже является занудными техническими подробностями (какова должна быть продолжительность ночей определенного типа для того, чтобы передача всех нужных сигналов состоялась с достаточной вероятностью, и при этом не было слишком большой задержки перед наступлением следующего типа ночей).

Эта задача имеет самое прямое отношение к теории информации - она демонстрирует, что даже самый узкий (всего 1 бит - ON/OFF) канал позволяет передать достаточно много информации.

Кто именно является автором «тюремной» формулировки, мне неизвестно, но именно эта забавная формулировка буквально покорила мир. Кроме того, несмотря на относительную молодость задачи, она уже успела обрасти кучей самых неожиданных вариаций и усложнений. Например:

Два переключателя. В комнате, куда приводят заключенных, не один, а целых два переключателя (следовательно, выйти на свободу можно быстрее. Вопрос: насколько?)

Две комнаты. Заключенных водят не в одну, а в две разных комнаты, выбирая их также случайным образом. В каждой комнате - свой переключатель.

Разделение передатчика и приемника . Каждую полночь начальник тюрьмы ставит переключатель в положение OFF. В час ночи он приводит туда первого заключенного, потом уводит, а в два часа ночи приводит туда же второго. Таким образом, первый из них должен «сработать» передатчиком информации, а второй - приемником.

Злобный начальник . Начальник тюрьмы знает стратегию узников и каждый день выбирает для посещения комнаты такого заключенного, чтобы максимально затруднить узникам их задачу.

Вечером 6 октября в омской колонии строгого режима для впервые осужденных вспыхнул бунт заключенных. Местный УФСИН пытался преподнести это как локальный конфликт между «лицами отрицательной направленности» и «лицами положительной направленности», то есть тех, кто не работает на администрацию колонии, с теми, кто сотрудничает с тюремщиками.

На следующий день в колонию был введен ОМОН. Из окон заключенные вывесили белую простыню со словом «Спасите». С территории колонии были слышны выстрелы. Собравшихся у стен ИК родственников осужденных задерживала полиция. Многочисленные автозаки один за другим вывозили заключенных из ворот колонии. Куда их повезли, не сообщили ни родственникам, ни адвокатам… ни в тот день, ни в последующие. Есть информация, что большую часть из вывезенных отправили в ИК-7, которая считается пыточной. О происходящем в 7-й колонии неоднократно писала «Новая газета».

Приказом и.о. начальника УФСИН по Омской области Петеневым на территории ИК-6 введен режим особых условий, то есть на неопределенный срок приостановлены права заключенных на покупку продуктов и предметов первой необходимости, запрещены свидания с родственниками, получение посылок, денежных переводов. Заключенным нельзя смотреть телевизор и слушать радио, хранить книги, бумагу и ручки.

Ниже свидетельства бывших заключенных ИК-6, освободившихся всего пару месяцев назад. Сказанное ими ставит под сомнение официальную версию омского УФСИН, которую так старательно все эти дни поддерживали местная ОНК и только что назначенная Уполномоченная по правам человека в Омской области Ирина Касьянова.

Имена и фамилии заключенных изменены, поскольку нам известны случаи угроз бывшим заключенным со стороны сотрудников полиции и ФСИН после их рассказов правозащитникам и журналистам о происходящем в колониях Омска.

Ильнур Виллисов: «Из-за чего сейчас там бунт? Ну, во-первых, все просто скопилось. А во-вторых, там активисты (заключенные, работающие на администрацию колонии . — Е. М. ) на прошлой неделе избили заключенного в отряде, держали его там и не выпускали никуда. Он весь в синяках был. Активистов покрывал оперуполномоченный Фархутдинов Вадим Аликович. А избитый человек этот с промзоны, он работящий. Ну представьте: в каптерку тебе не зайти, где твои вещи лежат, сигареты, чай там лежит. Надо обязательно дневальному дать пару сигарет, чтобы он тебе открыл каптерку. Вот так все и пошло. Мне ребята звонили в эти дни, говорили, что там невыносимо.

Активистов на зоне сейчас человек 600. А всего заключенных в колонии чуть больше двух тысяч. Почти у всех активистов большие сроки. Эти активисты по всей колонии, даже в штабе есть завхозы. В карантине, где вначале размещают вновь прибывших в колонию, работают 15 активистов — завхоз, каптерщик, уборщик т.д., а должен быть вообще один уборщик. И ты должен у каждого из этих активистов разрешение спрашивать: «Разрешите обратиться?» — «Разрешаю». — «Разрешите сходить в туалет?» — «Разрешаю. Бегом». Все, ты делаешь «корпус 90» (согнувшись под прямым углом. — Е. М. ) и бежишь.

Если они видят, что ты пробегаешь в туалет, надо обязательно сказать: «Разрешите?» — иначе изобьют. То есть они себя ведут так же, как сотрудники колонии.

А активисты у сотрудников никакого разрешения, конечно, не спрашивают. И еще зэки активистам должны орать доклады. То есть такой-то такой-то, срок, статья. Все, как сотрудникам. Активисты создают такие невыносимые условия, что люди начинают платить деньги. В карантине, например, есть завхоз Байтасов Арман. Я знаю, что деньги от 10 до 15 тысяч платили активистам осужденные Абраев, Скоробатов, Харламов, Лисицкий, Власьян, Анисимов, Школа».

Владимир Евсеев: «После карантина заключенных переводят в адаптацию. Раньше было таких четыре отряда, сейчас два. На адаптации 15 дневальных, 10 ночных, а простых зэков 20 человек, и мы, эти 20 человек, должны каждый день чем-то заниматься: уборкой, кормить дневальных, мыть за ними посуду, стоять в маленьком квадратике и часами учить наизусть ПВР (правила внутреннего распорядка). Активисты заставляют приседать, забирают передачи, то есть ничего не доходит до тебя, когда передают твои родные.

В адаптации и в карантине меня пытали. В карантине, в душе, есть тазик, так вот в этот тазик тебя и окунают, пока захлебываться не начнешь. Потом закидывали на матрас, который на полу валялся, скручивали руки, раздевали, снимали штаны, говорили, что сейчас «опустят» — дубинку в меня воткнут.

У них там есть два уборщика, которые по указанию актива могут членом по губам провести, то есть «опустить».

А на адаптации пытают в каптерках. Пытают для того, чтобы осужденный либо платил, либо сотрудничал с ними.

Если смотрят, что у тебя какие-то есть деньги и ты в магазине можешь себе что-то купить, то начинают тебя пытать, чтобы ты им отдал деньги. По 10-15 тысяч в месяц нужно платить. Когда приезжали этапы из Москвы, так они давали этим активистам и по 70-100 тысяч. Сотрудники, конечно, в курсе всего этого.

Зэки сдавали деньги, чтобы перевестись с адаптации в другие отряды. Вот ремонт в адаптации был конкретно сделан на деньги заключенных. Руководил всем этим завхоз Баженов Дмитрий. Он большесрочник, то есть у него большой срок. Сдавали деньги Ташмурозов, Эгинбердиев, потом их вывезли в другие колонии. Там были осужденные за преступления в других странах, то есть фактически второсрочники: Исаев, Халмурзаев, они уехали в ИК-9. Они тоже платили, чтобы переводиться в другие отряды. Платили от 15 тысяч до 30 тысяч рублей».

Вадим Фрезов : «Завхоз столовой Святослав Лунин заключил договор с прокурором по надзору, который был закреплен за лагерем. Там многие заключают договоры с прокурором. Прокурорам выгодно иметь своих людей на зоне. Лунин сидит за наркотики. Когда он приехал на колонию, он не проходил приемку, в карантине он ходил с тросточкой, хотя тросточку у всех всегда забирают, даже будь ты дед старый, будь ты инвалид, у тебя заберут тросточку. А Лунин прошел все тихо и стал дневальным в адаптации и непосредственно прокачивал нас, чтобы мы пели песни, маршировали… Кто ему не нравился, он того выводил и устраивал конкретный дисбат: «Отжимаемся, приседаем, отжимаемся, приседаем!» Кто не может, он того заводил в умывальник и начинал бить.

Потом начальник колонии Алексеев Николай Васильевич поставил его завхозом столовой. До этого нас кормили хорошо. А потом еда стала отвратительная. Лунев начал продавать нам еду. Зэку положено столько-то граммов мяса, столько-то крупы в день, ну и т.д., а в итоге нам почти ничего не давали. Это все уходило на продажу. Продажа была поставлена у него на поток. То есть осужденные, у которых есть хорошо обеспеченные родные, покупали еду отдельно за деньги. Деньги переводились на карту. Еще можно было рассчитываться сигаретами. И в итоге мы ели с общего котла — у нас гречка жидкая, фактически одна вода и никакого мяса, у них за деньги — гречка сухая, с маслом, и мясо там лежит. Ну и хлеб, сахар продавали.

А завхозы там отдельно питаются. У них совсем другая еда, их кормят не как простых осужденных. Администрация к ним благосклонна, поощряет их везде, даже когда они какие-то нарушения совершают, им все сходит с рук. Конечно, у актива вообще привилегированные условия. Например, у них звонки родным каждый день».

Ильнур Виллисов: «Завхоз столовой Лунин С.К. забирает ставки осужденных, работающих в пекарне, или они идут в магазин и покупают ему продукты. Вот эти заключенные: Фатахов Н.Р., Дьяков Э.А., Соболев С.А., Гавриленко А.Н., Соколовский О.А., Желинский В.А. К этому завхозу Лунину благосклонно относится начальник колонии. Они вместе ходят на административные обходы. Лунин живет в колонии в отдельной комнате. И, конечно, у него свое отдельное питание. Кроме того, начальник колонии Алексеев говорит Лунину, что надо отремонтировать. Потом Лунин прокачивает осужденных, чтобы осужденные платили деньги».

Баннер «Спасите», который вывесили заключенные омской колонии. Фото очевидцев

Владимир Евсеев : «На промзоне есть группа осужденных — активисты, которые работают на отдел безопасности, которые провоцируют и записывают любые виды нарушений, вплоть до не застегнутой пуговицы, и сдают эту информацию в отдел безопасности. Кроме того, активисты выполняют еще и функции младших инспекторов, а именно: производят полный досмотр зэков, что ты несешь, хотя ты голый идешь. Могут на рабочем месте все полностью досмотреть без сотрудников. Есть у них сейчас на промзоне секция дисциплины и порядка, хотя они запрещены.

За сотрудником на промзоне всегда ходит ДПД — добровольный помощник дежурного называется. Он все смотрит, записывает.

Может сам пройтись по отрядам, посмотреть, что происходит. Смотрит, что в локалках происходит. На промзоне они в каждом участке сидят.

А условия работы на промзоне — невыносимые. Крыши текут, холодно, отопления нету. Много осужденных, заболевших туберкулезом, уехали в больницу, а потом в ЛИУ-10.

Я назову фамилии активистов на разных участках: малярный участок, это Эрих Дмитрий Олегович; в столовой работает Водянко Денис Валерьевич; на обувном участке Воронков Алексей Александрович. Бригадир ДПД (добровольная пожарная дружина) Лазарев. На швейном участке работает Гутц Алексей Николаевич. В редукторном участке Ужакин Виталий Викторович, помощник бригадира Шалчаев Делшот. В сувенирном участке Ткачев Владимир Дмитриевич, на погрузке машин присутствуют: Осадчий Артем Сергеевич, Скакун Евгений Николаевич, Краус Андрей. Все эти осужденные активисты проводят осмотр, следят за тем, как мы работаем, что делаем, чем занимаемся».

Вадим Фрезов : «Завхоз клуба Иванов Михаил забирал передачи осужденных, вызывал к себе в каптерку и начинал говорить: «Передачу получил? Дай мне сигарет, дай мне колбасы, дай мне чай». Осужденные носили и отдавали ему. Потом прокачивал их, то есть инсценировки делал, провоцировал. Вот сидишь в комнате временной разгрузки, бывают же ситуации человеческие банальные, немного глаза прикрыл, но ты же не спишь, но тебя уводят в дежурную часть и начинаются там издевательства: ставят на растяжку, бьют за то, что якобы спал днем. Это уже делают сотрудники.

Еще в отрядах заставляют петь песни, маршировать по плацу. Начинается это так: «Вот сегодня он плохо помыл полы. Все, идем маршировать». Хотя полы на самом деле помыты нормально. А те, которые платят завхозу, они не маршируют. Говорят: «Иванов, Петров, выйти из строя». Все, они не маршируют. По 3, по 5 тысяч в месяц надо было платить, чтобы было нормальное проживание. Еще за койко-место там платят, чтобы лежать нормально. Кто 3 тысячи, кто 2 тысячи платит завхозу в месяц.

И с одеждой для зэков проблема. Заставляют, чтобы наши родители покупали нам ткани, а мы сами шили свою одежду, либо покупали здесь в магазинах, которую мы шьем на промзоне. И также про обувь. Говорят, что мы должны сами себя обеспечивать».

Фото: РИА НОвости

Иван Сватов: «Издеваются над заключенными не только активисты, но и сотрудники колонии. Вот у сотрудника плохое настроение, а ты идешь, например, в столовую, и начинает он интересоваться, а почему у тебя такой внешний вид, почему ботинки нечищенные, или неправильно зашнурованы, или не побрит, хотя каждый день там бреешься с утра. И все, он начинает с полпинка заводиться. Либо завхозу ты не понравился, или ты ему должен сдать на ремонт деньги, или должен что-то ему сделать… Или какую-то объяснительную заставит тебя написать, чтобы ты пришел к нему и сказал: «Помоги» — и он начинает тебе цены устанавливать. Например, сдавать деньги на ремонты. Ведь ремонт в колонии в основном производят не за счет колонии, а за счет денег осужденных».

Вадим Фрезов : «За то, что, например, ботинок зашнурован не так, выводили в дежурную часть, ставили на растяжку, и сотрудники били нас специальной дубинкой по груди.

Есть у них такие деревянные трубы, «весло» называется. Причем били в зависимости от дня недели: если понедельник — 7 раз, вторник — 2 раза, среда — 3 раза, четверг — 4, ну и так далее. В понедельник у них рабочая неделя начинается, поэтому больше всего ударов.

В ШИЗО подвешивали в клетке, надевали пакеты на голову. И в адаптациях, и в карантинах тоже надевают пакеты на голову. Это делает «актив». Сотрудники это делают руками «актива». А бывает, что это в чистом виде инициатива «активистов». В 2014-2015 годах там были активисты Ровенский, Гончаров, так они ломали руки осужденным. К тем, кому они руки ломали, в санчасть приходили сотрудники и говорили не писать заявление, родным не жаловаться».

Остров Огненный. Это небольшой кусочек земли посреди Нового озера. Расположен он в Белозерском районе. Раньше на острове был Кирилло-Новоезерский монастырь, а теперь – тюрьма. Часто ее называют «Пятак». Это одна из пяти исправительных колоний особого режима для пожизненных заключённых в России .

Туда мы отправились 11 апреля – УФСИН по Вологодской области организовало пресс-тур, посвященный 20-летию колонии. Кстати, тюрьма в бывшем монастыре существует гораздо дольше - с 1917 года. Она была и тюрьмой для «врагов революции», и лагерным пунктом строгого режима, а после смерти Сталина стала обычным исправительным учреждением для опасных преступников. И только в 1994 году на ее базе создали колонию с новым видом уголовного наказания - пожизненным лишением свободы.

От Вологды до «Пятака» 300 километров пути – примерно четыре часа езды. С нами едет первый начальник колонии Алексей Васильевич Розов. По дороге он рассказывает байки, вспоминает, как устроил побег заключенного, чтобы «встряхнуть» персонал. Становится жутко интересно: ну как там, на «Пятаке»? И уже не терпится побывать на острове.

От цивилизации «Пятак» отделяют два моста. Один из них ведет на остров «Сладкий» - там живут сотрудники колонии с семьями. От него еще один мост ведет на большую землю. Именно на «Сладком» и останавливается наш автобус. Дальше - пешком. По мосту на «Пятак». Никакой мрачности там не ощущаешь. Может быть, это все из-за великолепных видов на лес и озеро. А еще говорят, что здесь чудесные по своей красоте закаты. Наверное, тем хуже для заключенных: видеть все это через решетку на окне в своей камере и понимать, что там никогда больше не окажешься…

Колония – учреждение режимное. Так просто туда, конечно, не пройдешь. Да и что говорить: любой движущийся объект видно издалека: пространство-то открытое. В общем, незаметным не останется никто. Снимать нельзя. Но журналистам по особому разрешению начальства - можно. А вот мобильные телефоны пришлось оставить в автобусе. На территории исправительного учреждения их проносить нельзя, как и другие гаджеты – планшеты и т.д. Кстати, мобильной связи на острове все равно нет, но правила есть правила.

У входа участников пресс-тура встречает начальник колонии Владимир Горелов с заместителем Игорем Дашковским . Нас уже ждут пропуски на КПП. Несколько дверей – и мы по ту сторону стен «Пятака». Мрачности всей обстановки по-прежнему не ощущаешь. Единственное, что чувствуешь сразу, – жуткий холод и ветер. Как-никак стоишь на острове посреди озера.

Журналистам сразу рассказывают, что нас ждет в ближайшие часы. Пройдем по территории, посмотрим, где будет новый корпус – там сейчас идут строительные работы, заглянем в уже «обжитые» корпуса. Журналисты наперебой просят пообщаться с заключенными. Разрешают. Но это позже.

Первое место, куда нас ведут – Воскресенский храм. Точнее, в этом здании раньше был храм, и внутри даже остались фрески. Но скоро там будет еще один корпус – трехэтажный на 72 человека. Батюшка – отец Александр, который приехал на «Пятак» с нами, рассказывает о храме и о своем отношении к тому, что в святом месте будут жить преступники. Отец Александр бывал в колонии. Он рассказал нам, что раньше из всего числа заключенных «Пятака» к Богу обращалась примерно треть. Сейчас общее число зеков меньше. Но к религии стали обращаться чаще. Из 135 пожизненно осужденных таких 67 – почти половина.

После храма нас ведут в новый блок, где содержат заключенных. Здесь сидят те, кто прибыл не так давно. Для понимания: первые 10 лет осужденных пожизненно ждут особые условия. Им не положены звонки, длительные свидания. Разрешены только два коротких свидания (по четыре часа) в год. После 10-летней отсидки условия немного смягчают. К коротким добавляют длительные свидания – по три дня. Спустя еще несколько лет заключенным разрешают небольшие телефонные разговоры, если человек ведет себя хорошо, ему позволяют «переехать» на одноярусную кровать и тому подобное.

Новый корпус рассчитан на 45 человек. Пока там только 13 осужденных. Кроме камер в блоке есть прачечная, комната для медосмотра, комната для общения с психологом, ну и помещения для персонала. Нас же, конечно, больше всего интересовали камеры. Журналистов провели в пока не занятое помещение. Нельзя не отметить, что условия жизни у местных заключенных очень даже неплохие. Каждая камера рассчитана на 2 человека. Внутри есть двухъярусная кровать, стол, за которым осужденные едят и пишут, скамья, полка для личных вещей, рядом – емкость с кипяченой водой. В другом конце - раковина, над ней – полочка и зеркало. Туалет – в отдельном помещении. В нем есть датчик движения. Как только человек заходит внутрь, включается свет. Ну и окно. Еще только подходя к зданию «Пятака», мы не ошиблись. Из камеры открывается действительно прекрасный вид.

В старых блоках условия похуже. Но оно и понятно. Все-таки помещения строили еще монахи - в 2017 году зданию бывшего монастыря исполнится 500 лет. Из отличий нового блока от старых можно назвать съемку в камерах. Установленные там видеоустройства, а значит и охрана, могут круглосуточно наблюдать за осужденными. Именно из-за них многие заключенные не хотят перебираться в новый блок. Они готовы жить в худших условиях, чтобы только не ходить 24 часа под видеосъемкой.

Несколько минут мы понаблюдали за людьми на мониторе. Видно, что большинство смотрит в окно. У многих на кроватях и столах видны книги.

Вот где тебя начинает немного трясти, так это у камер, где сидят осужденные. На каждой из них есть табличка с фотографией, информацией о человеке, а также о том, что он сделал и чего от него можно ждать. Почти у всех написано: склонен к побегу, членовредительству и суициду… Насчет самоубийства – это не просто догадки работающих с заключенными психологов. У каждого, на чьей табличке есть такая надпись, были попытки свести счеты с жизнью. Кстати, психологи регулярно работают с осужденными. Такие правила. Помимо бесед с ними проводят тесты. Специалисты даже определяют так назваемую совместимость зеков: кто с кем может сидеть в одной камере, а кто – нет.

Иногда разделить их просят сами заключенные. Причиной может стать специфика преступления, за которое сидит человек. Вот простой пример, который привел нам сотрудник охраны: один из камеры осужден за убийство, дома его ждут двое детей, а к нему подселяют педофила. Естественно, ясно, что междут ними будет конфликт. Бывает и такое, что вновь прибывшие преступники сразу просятся в «одиночки», понимая, что с ними могут сделать сокамерники.

У занятых камер нас попросили говорить шепотом и поменьше. Впрочем, говорить и не хотелось. Трудно описать свои ощущения там. Пройдя по коридору и прочитав несколько табличек, я остолбенела. Да, наверное, так можно назвать мое состояние. Стало жутко и куда-то пропали все мысли. «Изнасиловал 8-летнюю девочку, после чего убил ее», «Убил 6 человек, покушался на убийство восьмерых», «Умышленно убил 9 человек», «Убил таксиста, беременную женщину и ее маленького сына»… Знаете, странно быть на близком расстоянии от людей, о существовании которых там, в обычной жизни, стараешься не думать. И страшно даже приближаться к металлическим дверям, за которыми находятся те, кого боишься встретить в реальности.

Мне позволили заглянуть в окошечко - оно есть на каждой камере. Через такие окошки охранники могут наблюдать, что делает заключенный. Люди по ту сторону двери с массой засовов стояли лицом к стене. Им дали команду «приготовится к обходу». Одного взгляда на затылки совсем еще молодых ребят, которым предстоит прожить всю свою жизнь здесь, в этой камере, мне хватило…

Одну из камер для журналистов открыли. В ней сидит самый юный заключенный колонии – ему 21 год. Привезли Артема Ануфриева не так давно – в конце января. Его осудили за убийство 6 человек и покушение на убийство еще восьми. Это один из нашумевших «иркутск их молоточников», которые держали в страхе весь Иркутск. Артем вместе со своим приятелем, которому на тот момент было всего 17, создали свою группировку и, подражая известному «битцевскому маньяку» Александру Пичушкину, стали «очищать этот мир». Немного о биографии Артема нам рассказал один из конвоиров. Мальчик закончил школу с золотой медалью, учился в медицинском вузе, никогда и ни за что не привлекался… И на тебе – 6 убийств и 8 покушений.

Кстати, начальник колонии Владимир Горелов в самом начале рассказал нам об особенности последних лет: на пожизненное заключение сейчас идут в основном те, кто никогда раньше не совершал ничего противозаконного. Проще говоря, до этого ни разу не привлекался. И еще одно: возраст пожизненно осужденных снижается. Все чаще на «Пятак» привозят парней от 20 до 30 лет. Средний возраст заключенных в последние годы снизился почти на 17 лет. И это страшно.

Владимир Горелов об уменьшении возраста пожизненно осужденных

Сокамерник Артема прибыл из Омска . Его осудили за тройное убийство. Совершил его мужчина по-пьяни вместе с приятелем. Как он расскажет нам позже, тот день почти не помнит. Вроде как помог убить двоих. Больше и сказать нечего. Вот такие соседи, которым предстоит провести вместе как минимум 10 ближайших лет.

Именно с этими заключенными нам разрешили побеседовать. Кстати, на такие беседы должны дать согласие сами обитатели колонии. А общаться с публикой любят не все. Особенно с журналистами. Конвоиры признаются: в прессе о каждом из местных писали много и далеко не всегда правду. Поэтому СМИ они, мягко говоря, недолюбливают.

Первым к нам привели Артема Ануфриева. 21-летний парень с полуиспуганным, полуциничным взглядом первым делом потребовал убрать камеры. «Я журналистов уже натерпелся. Они помогли мне сюда попасть», - аргументировал Артем. Молодой человек начал тоговаться. Говорить он был согласен, только в случае того, как на его счет переведут три тысячи рублей. Правда, через некоторое время все же стал отвечать на вопросы. Но односложно и нехотя.

- Вы со своим наказанием согласны?

- Чем вас не устраивала ваша предыдущая жизнь?

Всем устраивала.

- За что вы сюда попали?

Не скажу.

x HTML-код

Встреча с самым молодым заключенным "Вологодского пятака". Валерия ВЕРХОРУБОВА

- Считаете ли вы наказание справедливым?

- Стоит ли то, что вы сделали, пребывания здесь?

Нет, не стоит.

- Чем вы занимаетесь здесь?

Пишу, читаю.

- Что пишите?

- Принимаете ли вы или ваши родственники какие-то меры для изменения приговора и рассчитываете ли на УДО?

Меры принимаем, но не рассчитываю.

Сосед Артема оказался, если так можно сказать, более дружелюбным. Раньше Сергей Терещенко трудился на железной дороге – был простым рабочим на путях. На вид это обычный работяга, что назвается, «и мухи не обидит». Дома у жителя Омска осталась жена и двое детей. Раньше он, как и многие на «Пятаке», ни за что не привлекался - и сразу пожизненное. Как мы уже писали выше, Сергея осудили за тройное убийство.

Я все подписал, что мне давали. Хотел смягчить. А получилось, что сел пожизненно, - признается заключенный.

В отличие от соседа по камере Сергей рассчитывает на УДО. Обещает не нарушать дисциплину и хорошо себя вести. Правда, признается: жена уже не ждет, не пишет.

Охрана обещает попробовать договориться с еще одним заключенным. Но возвращается ни с чем: он сам не хочет. На этом наше общение заканчивается.

Что еще сказать. На «Пятаке» есть известные личности. По крайне мере, их преступления прогремели на всю страну. Например, там отбывает наказание один из участников захвата школы в «Беслане». Другой – подорвал «Невский экспресс». На «Пятаке» сидит убийца, третий осужденный, которому Борис Ельцин заменил расстрел на пожизненное заключение.

Владимир Ганин в колонии стал художником. Нам показали его картины. Среди них есть изображения животных, красивые пейзажи. Если другие заключенные, которые проявляют талант, рисуют у себя в камерах, то у Ганина даже есть своя мастерская. Его работы можно купить прямо в колонии. Цена смешная – от 100 до 200 рублей. Все эти деньги идут на счет заключенного. Говорят, что Владимир Ганин сейчас – само смирение. А раньше… А раньше он убивал. Но глядя на его картины, этого не скажешь. Может, и вправду люди меняются?

Спрашиваю конвоира, как они относятся к осужденным. Все-таки и те, и другие годами живут бок-о-бок. Сотрудник вздыхает: «Ну как, жалко некоторых». Замначальника колонии поясняет: «Мы к заключенным относимся по-человечески. Но в рамках закона».

Здесь немного отступлю от повествования. На «Пятаке» условия действительно намного человечнее, чем в других подобных тюрьмах. Таких в России пять. Помимо вологодской колонии это «Черный дельфин», «Белый лебедь», «Черный беркут» и «Полярная сова». Согласитесь, названия довольно поэтичные. Хоть за ними и скрываются строгий режим и сотни опасных преступников. Где-то пожизненно осужденным запрещают работать, а гулять выводят даже не свежий воздух, а в специальные закрытые помещения. Где-то водят вниз головой и с поднятыми руками (кстати, именно этого я ждала, отправляясь на «Пятак»). Ничего такого в ИК-5 нет. Человек отбывает лишь то наказание, которое определил ему суд. И ничего сверх этого.

Что касается жалости, то жалко скорее даже не самих заключенных, а их родных. Особенно тех, у кого на «Пятаке» дети: совсем еще молодые парни. По факту их матерей наказывают даже больше, чем самих преступников.

Вот, бывает. Приедет мать, стучится в двери: «Пустите, пустите». А мы права не имеем, - рассказал сотрудник «Пятака».

Но что говорить: на свидания ездят совсем к немногим. Ведь на «Пятаке» сидят люди со всей страны. Родные не готовы тратить уйму денег и времени на дорогу ради 4-часовой встречи.

Спасают посылки и письма. Кстати, все это перед тем, как отдать осужденным, распечатывают. Послания читает специальный сотрудник. Важно, что бы в них не было ненужных заключенному данных. О побеге, например, или о суициде.

Иногда видишь их письма, и даже жалко. Мать пишет: сыночек, миленький. А этот сыночек – маньяк и много человек убил. А уж осужденные такие письма, бывает, пишут. И не поверишь, что преступник писал, - рассказывает один их работников колонии.

Разговарием о занятиях заключенных на «Пятаке». День зека строится так: подъем в шесть утра, отбой в десять вечера. В промежутке – телевизор, радио, книги, работа и прогулки. Садиться или ложиться на кровать во время бодрствования запрещено. Такие правила. Прогулки проводят каждый день по полтора часа. Гуляют в небольших двориках, по одному. А выводят на прогулку по двое – кто с кем сидит в камере. Что касается книг – их в колонии масса. Конечно, заключенным не дают детективы и разную запрещенную литературу. Остальное – можно. Телеканалов на «Пятаке» четыре. Смотреть боевики никому не разрешают.

Часто просят посмотреть боевик. А я говорю: «Ты уже в жизни насмотрелся. Вон, сколько убил. Сиди, смотри нормальные фильмы», - улыбается сотрудник колонии.

На одного заключенного в месяц тратится около пяти тысяч рублей. Это содержание: продукты, коммунальные услуги. Зарплата в эту сумму не входит. Работают в колонии почти все. Шьют варежки, форму, головные уборы. Деньги тратят на покупки в местном ларьке. Заключенному приносят список, и он выбирает, что ему нужно. Доступно в приципе все, кроме алкоголя. На телевизор в камеру заключенные тоже зарабатывают сами. На более-менее приличный можно заработать где-то за полгода. Или же телевизор могут купить родственники.

Но больше всего мысли заключенных занимает далеко не это. Всем, так или иначе, хочется выйти на свободу. И такой шанс у них есть. Тем, кто ведет себя хорошо, можно подать заявление на условно-досрочное освобождение. Сделать это разрешается только после 25-летней отсидки. Правда, за всю историю «Пятака» по УДО так никто и не вышел…

Некоторые пытались вырваться на свободу. Но вокруг колонии – вода, дальше – лес. Бежать некуда. И никому никогда не удавалось. Правда, попытка была. Та самая, которую организовало бывшее руководство колонии. Тогда заключенному удалось уехать с территории «Пятака» на машине, которая вывозит мусор. Но скрыться у него так и не получилось. Как рассказал бывший начальник колонии – мужчина попросту заплутал в лесу. Было это в 1992 году.

Алексей Розов о побеге заключенного с "Пятака"

Свалка у нас километра полтора от зоны. Там заключенного вместе с мусором и вывалили. Ко мне приходят и говорят: «А у вас человека на зоне нет». Я в ответ: «А я знаю!». Ну а куда он побежит? У нас от «Пятака» до первого населенного пункта - 7 километров. Если лесом идти, то вообще не сбежать. Заключенный сам потом рассказывал: «Я вылез когда, ипугался. Подумал: зачем это вообще». Тем более, что у него срока оставалось мало. Ну вот он вокруг зоны ходил, ходил. Но сам эффект побега послужил дальнейшему развитию колонии, - вспоминает Алексей Васильевич.

Дело в том, что к сотрудникам колонии пошли с жалобами местные жители: «Как так: опасного преступника отпустили?». Алексей Розов рассказал, что после таких разговоров охранникам стало стыдно: такой промах допустили. После этого они стали добросовестно относится к службе.

Выходишь с территории колонии со смешанными чувствами. Идешь к своему автобусу по мосту, по которому мечтал бы пройти каждый из сидящих на «Пятаке» людей, и как-то по-другому начинаешь ощущать все вокруг себя.

На обратной дороге пытаешься отбиться от множества мыслей. Не получается. Что не так? Почему так происходит, что молодые ребята сознательно запирают себя и лишают массы возможностей свободной жизни ради убийств, насилия и других зверств? Чья в этом вина: системы, времени, в котором живем, или наша – человеческая?

По пути в Вологду Алексей Васильевич предупреждает нас: «Не думайте о том, что видели». И добавляет: «Так и с ума сойти можно». Но еще несколько дней после поездки мысли возвращаются туда, на «Пятак». И ты снова пытаешься представить, каково это: всю жизнь провести в камере. И снова стараешься хоть немного понять тех, кто заперт на острове, тех, кто по своей или по чужой вине будет отбывать наказание длиною в жизнь.

Полиция пресекла спонтанный «народный сход», задержав нескольких женщин, которые пришли к зданию колонии, оцепленному еще рано утром. На остановке возле радиозавода имени Попова, прямо напротив ИК-6, их задержала полиция, сообщает издание NGS55.RU.

Всего задержали пять женщин, которые вели себя очень эмоционально. Они требовали у полицейских объяснить, почему осуждённые вывешивали простыни с надписями: «Спасите» и «Помогите», предположительно сделанные кровью, из окон колонии. «Люди, они наших детей убивают! Дети кровью дышат! Спасите!» - крикнула одна из матерей оператору. Женщин взяли под руки и отвели в автозак.

Волнения в ИК-6 начались еще вчера поздно вечером. По данным источника NGS55.RU в местной полиции «зэки закрылись в бараках, и говорят, что если их начнут штурмовать, то они все вскроются. Сидельцы начали бунтовать из-за того, что с ними плохо обращаются, избивают и унижают. Таким образом, они хотят привлечь внимание властей. Хотят, чтоб началась жесткая проверка руководства колонии. При этом «родным осуждённых, приходящим на свидание, говорили, что в колонии прорвало водопровод, всё затопило, и потому не пускают на территорию». Бывший заключенный рассказал, что арестанты подняли бунт из-за несогласия с режимом. В конфликте задействовано около 200 человек, травмы получили до 20 человек.

Официальные заявления силовиков звучат иначе. «Группа отрицательно настроенных осужденных попыталась склонить к неповиновениям положительно настроенных осужденных. Между ними завязалась драка. Всем пострадавшим осужденным своевременно оказана необходимая медицинская помощь». Кроме того, «отрицательно настроенные» потребовали дать им сотовые телефоны, выпустить всех, кто содержится в штрафных изоляторах, дать им свободное перемещение по территории колонии и свободное время после 18:00».

По сообщениям родственников, связь с которыми держит Русь Сидящая те же события представлены с другой стороны. Ночью заключенные избили так называемых «активистов», то есть заключенных. Активно сотрудничающих с властями колонии - за издевательства над осуждёнными. Утром заключенные ИК-6 объявили массовую голодовку.

В связи с этим «руководством оперативного штаба было принято решение ввести на территорию учреждения сводный отряд. Возникла необходимость изолировать отрицательно настроенных осужденных и провести обысковые режимные мероприятия для пресечения дальнейших беспорядков и предотвращения давления на положительно настроенных осужденных. При проведении данной операции оружие и специальные средства не применялись. Конвоирование осужденных производилось путем применения специального приема «загиб руки за спину», - сообщается на сайте УФСИН. Якобы, после штурма заключенные сразу сдались и физическую силу к ним применять не стали. В отношении зачинщиков возбуждено уголовное дело за «дезорганизацию» жизни колонии. Им грозит увеличение срока на несколько лет.

Отметим, что ИК-6 - это колония для осуждённых в первый раз, но по тяжёлым статьям. В ней сидят за крупные экономические преступления, за убийство, изнасилование и за оборот психоактивных веществ.